– Вы что сейчас сказали?
– Да вы не кипятитесь, я по факту! Я мать Саши, и я знаю, как бывает. Сначала любовь-морковь, а потом дележка. Почему моя внучка должна жить в квартире, которая не в семье? Мать Иры потом всё заберёт?
– Квартира оформлена на меня, – спокойно сказала Ирина. – Потому что деньги были мои. Я вложила всё, включая свою «однушку». И да, я оформила квартиру с правом наследования на Машу. Не на вас, Ольга Павловна.
В кухне повисла тишина.
Свекровь вскочила, как подстреленная:
– Ага! Так я и знала! Значит, ты сразу всё под себя подгребла! А мой сын – кто? Постоялец?!
– Мама, хватит, – устало сказал Саша. – Это не твое дело.
– Как это – не моё? Это моя семья! Это мой внук! Ты на глазах превращаешься в подкаблучника, а она – в хозяйку всего! Вы что, оформили и не сказали? Специально?
– Да. Мы не сказали. Потому что знали, как вы отреагируете. И вы только что это подтвердили.
– Ты мне не указывай! Я внука своего в этой ситуации не оставлю!
– Вы и раньше оставляли. Полгода не звонили, не поздравили с днём рождения. А теперь вдруг – внук, квартира, семья…
Ольга Павловна схватила сумку:
– Я уйду! Но вы ещё вспомните мои слова!
Дверь хлопнула. Саша остался стоять у стола, молча.
– Тебе обидно? – спросила Ирина.
– Мне… тяжело, – тихо сказал он. – Я между двух огней. Мама давит, ты защищаешься. Я просто хотел, чтобы мы жили спокойно.
– Тогда научись ставить границы. Иначе мы не выживем. Я больше не буду оправдываться за то, что защищаю своё и Машино. Даже если тебе это неудобно.
Он ничего не ответил.
Через пару дней Ирина узнала, что свекровь пожаловалась всем родственникам. Её обвинили в том, что она «отобрала» квартиру у мужа, «не уважающая старших» и «корыстная».
Но ей было уже всё равно.
Через месяц Саша сказал:
– Я поговорил с мамой. Она не передумала, но… я понял, что ты была права. Я хочу вписать себя хотя бы как со-заемщика. Потому что эта квартира – и моя тоже. Не из-за доли, а потому что тут мой дом.
– Вот теперь я слышу мужа. А не чью-то тень.
