— Мам, хватит! — Андрей повысил голос. — Лена права. Сначала надо на ноги встать.
— Встать на ноги… — свекровь покачала головой. — Я тебя одна подняла, без всяких «ног». В девяностые, когда зарплату месяцами не платили. И ничего, выжили.
— Другие времена были, — буркнула Елена.
— Другие? А что, люди изменились? Любовь другая стала? Дети по-другому рождаются?
Елена не ответила. Бесполезно спорить. Валентина Петровна все равно будет права. Она всегда права. Потому что у нее есть главный козырь — она мать. А Елена просто… кто? Чужая.
— Мам, мы пойдем к себе, — сказал Андрей. — Устал я сегодня.
— Конечно, идите. А я тут одна посуду перемою. В свои пятьдесят четыре.
Елена сжала кулаки. Вот опять! Вечное мученичество, вечные упреки. Но промолчала. Взяла мужа за руку и потащила из кухни.
В спальне Андрей тяжело опустился на кровать.
— Извини, — сказал он. — Она не со зла. Просто… привыкла одна все решать.
— Полгода уже привыкает, — устало ответила Елена. — А я что, должна всю жизнь извинения принимать?
— Потерпи еще немного. Она поймет, что ты хорошая.
Андрей посмотрел на жену. В ее глазах стояли слезы.
— Поймет, — тихо сказал он. — Обязательно поймет.
Но в голосе не было уверенности.
Утром Валентина Петровна ушла на дачу. Елена вздохнула с облегчением — наконец-то можно расслабиться. Заварила кофе в турке, включила музыку, села за компьютер в одной футболке. Благодать.
Около полудня зазвонил телефон. Андрей.
— Лен, слушай, у мамы что-то случилось. Соседи звонили — она упала на даче. Скорую вызвали.
— Не знаю. Еду в больницу. Ты… ты можешь тоже приехать?
— Конечно! Где встречаемся?
— В приемном отделении второй городской.
Елена бросила все дела и помчалась в больницу. Нашла Андрея в коридоре — он сидел на пластиковом стуле, уткнувшись лицом в ладони.
— Ну что? — задыхаясь, спросила она.
— Инсульт, — глухо ответил он. — Микроинсульт. Врачи говорят, легко отделалась, но… она такая беспомощная лежит. Не узнает никого.
Елена присела рядом, взяла его за руку.
— Все будет хорошо. Она сильная.
— А если нет? А если… а если она не восстановится?
— Восстановится. Обязательно.
Они сидели молча. Мимо торопились врачи, медсестры. Пахло лекарствами и страхом.
— Можно к ней? — спросила Елена.
— Можно. Только она… она меня не узнает пока.
Валентина Петровна лежала в палате интенсивной терапии. Маленькая, беззащитная, совсем не похожая на ту властную женщину, которая еще вчера читала лекции о жизни. Елена подошла к кровати, взяла ее руку.
— Валентина Петровна? Это я, Лена.
Свекровь открыла глаза. Посмотрела мутно, непонимающе.
— Мама… — прошептала она. — Мама, где ты?
