Жалко… Вот оно, слово, которое обрезает всё. Как будто у неё эти миллионы не потому что жизнь била через раз по почкам, а просто так — упали с неба, и делиться должна по умолчанию.
Вечером Дмитрий не пришёл ночевать. Отправил смс: «Поживу пока у мамы. Нам нужно подумать.»
Алена смотрела на эту фразу с таким выражением лица, будто ей предложили жить в контейнере с тараканами. Не потому что он ушёл — а потому что снова, снова, снова… предпочёл не её.
Она открыла ноутбук, зашла в онлайн-банк, долго смотрела на баланс. Сердце колотилось.
Потом медленно нажала: перевод на вклад — накопительный счёт. Назначение: квартира.
Для себя. Только для себя.
Утром раздался звонок.
— Ну ты и сволочь, — сказала Валентина Николаевна с ледяным спокойствием. — Надеюсь, ты довольна. Семью разрушила. Брата под откос пустила. Надеюсь, квартира тебе заменит совесть.
— Очень надеюсь, — тихо ответила Алена и повесила трубку.
Она дрожала. От страха, от злости, от усталости. Села на подоконник, где вчера ещё стояла сушка с бельём, и впервые за долгое время — заплакала.
Но не от бессилия. А от освобождения.
— Дим, ну а если бы это тебе оставили? — Алена сидела на кухне, уставившись в кружку с кофе, как в хрустальный шар. — Ты бы тоже пошёл квартиру брату покупать?
— Ну конечно, Алена! — раздражённо ответил он, влетая в квартиру с пакетом молока. — Это ж мой брат! Он всю жизнь с родителями мотался, потом с детьми — впритык, впритык! Им тяжело! А у нас что, крыша не течёт, тараканы не ходят?
— У нас, если ты не заметил, даже своя комната — уже праздник, — сквозь зубы ответила она. — Может, ещё и дачу им подарим? А нам, так и быть, старую сковородку оставят, по доброте.
Он молчал. Виновато. Но видно было — под кожей всё шевелится, давит. Не своим живёт, не своими мыслями.
— Слушай, ну ты же понимаешь, — начал он, подвинув кружку. — Это ненадолго. Мы поможем им — и всё. А потом я получу повышение, мы возьмём ипотеку, добавим оставшиеся деньги и…
— А если ты не получишь? — перебила она. — А если Николай потом снова попросит? А если твоя мама решит, что ей теперь по заслугам — «хоть на старости-то лет нормально пожить»? Ты всем будешь объяснять, что «мы просто помогаем»?
— Алена, хватит. Ты ведёшь себя, как жадная… — Он осёкся.
Она медленно поднялась. Медленно поставила кружку в раковину. Медленно вытерла руки.
— Скажи это ещё раз. Полным. Предложением.
— Я не хотел… — начал он. — Просто ты сейчас вся какая-то… не моя.
— Вот в этом, Димочка, ты прав на сто процентов.
