— Вот твоя доля наследства — три тысячи рублей! — свекровь швырнула мне в лицо мятую купюру, и я почувствовала, как кровь прилила к щекам.
Мы стояли в кабинете нотариуса, где только что зачитали завещание покойного дедушки Максима. Старик оставил немаленькую сумму — почти два миллиона рублей. И всё это досталось моей свекрови Галине Петровне. А мне, как невестке, она великодушно выделила три тысячи. Символическую подачку.
Нотариус неловко кашлянул, собирая документы. Мой муж Андрей стоял у окна, изучая вид на улицу с таким усердием, словно там происходило что-то невероятно важное. Его молчание кричало громче любых слов.
— Спасибо, — тихо сказала я, забирая купюру. Руки не дрожали. Я научилась контролировать эмоции за пять лет жизни в этой семье.
Галина Петровна довольно улыбнулась. В свои шестьдесят она выглядела безупречно — дорогой костюм, идеальная укладка, маникюр. Всё при ней кричало о статусе и деньгах. Деньгах, которые она так тщательно охраняла от «чужаков».
— Не за что, милая. Ты же понимаешь, это семейные деньги. А ты в нашей семье… как бы это сказать… временный человек.
Временный человек. После пяти лет брака, после рождения её внука. Я проглотила оскорбление, как глотала их все эти годы.
Мы вышли из нотариальной конторы втроём. На улице моросил мелкий осенний дождь. Галина Петровна раскрыла дорогой зонт и направилась к своей машине — новенькой иномарке, которую купила себе на прошлой неделе.
— Андрюша, поехали со мной. Нужно обсудить, как распорядиться деньгами дедушки.
Мой муж послушно кивнул и пошёл за матерью. Даже не оглянулся. Я осталась стоять под дождём, сжимая в кулаке три тысячи рублей — цену моего места в этой семье.
Вечером Андрей вернулся домой поздно. Я укладывала спать нашего трёхлетнего Мишу и услышала, как хлопнула входная дверь. Сын уже засыпал, обняв любимого плюшевого мишку — единственную игрушку, которую ему подарила бабушка за все эти годы.
— Лена, ты не спишь? — Андрей заглянул в детскую.
Я вышла, аккуратно прикрыв дверь. В коридоре пахло алкоголем — значит, они с матерью отмечали получение наследства.
— Нужно поговорить, — сказал он, не глядя мне в глаза.
Мы прошли на кухню. Я налила ему чаю, себе — тоже. Села напротив и ждала. Знала, что сейчас последует. Это был отработанный сценарий.
— Мама считает, что нам нужно съехать.
— Куда? — спокойно спросила я, хотя внутри всё сжалось.
— Она купит нам квартиру. Однокомнатную. В спальном районе. Говорит, нам троим больше и не нужно.
Я смотрела в свою чашку. Мы жили в трёхкомнатной квартире свекрови последние два года — с тех пор, как она «великодушно» позволила нам переехать к ней. До этого снимали, едва сводя концы с концами. Андрей работал менеджером в небольшой фирме, я сидела с ребёнком. Денег катастрофически не хватало.
— А эта квартира? — спросила я, хотя ответ знала заранее. — Мама хочет сделать ремонт и сдавать. Говорит, пора ей обеспечить себе достойную старость.
Достойную старость. С двумя миллионами на счету и новой машиной во дворе.
— Андрей, твой дедушка оставил деньги не только твоей маме. Там была формулировка «моей дочери и её семье». Мы тоже семья.
Он поморщился, словно я сказала что-то неприличное.
— Не начинай. Мама лучше знает, как распорядиться деньгами. Она же нам квартиру покупает!
— Однокомнатную. На троих. В час езды от твоей работы и поликлиники.
— Лена, хватит! — он стукнул кулаком по столу. — Вечно ты недовольна! Мама права — ты неблагодарная!
Я встала и молча пошла в спальню. Спорить было бесполезно. За пять лет я выучила это правило: в споре между мной и его матерью Андрей всегда выбирал мать.
Ночью я не спала. Лежала и думала о том, как докатилась до такой жизни. Когда-то я была перспективным юристом, работала в хорошей компании. Потом встретила Андрея — милого, заботливого, внимательного. Он ухаживал красиво, дарил цветы, говорил, что я — женщина его мечты.
Свекровь появилась в моей жизни после свадьбы. До этого она жила в другом городе и на знакомство приехать не смогла — «дела, понимаешь, милая». Первая встреча запомнилась навсегда. Она окинула меня оценивающим взглядом и сказала Андрею: «Ну что ж, на безрыбье и рак рыба».
Потом были годы унижений. Мелких и крупных. Замечания о моей внешности («Ты бы похудела, а то Андрюша стесняется с тобой на людях появляться»). Критика моих кулинарных способностей («В нашей семье так не готовят»). Постоянные сравнения с Мариной — первой любовью Андрея («Вот Марина была девушка! Из хорошей семьи, с приданым»).
Когда родился Миша, я надеялась, что всё изменится. Внук же! Но Галина Петровна только фыркнула: «Копия мать. Даже на Андрюшу не похож».
А Андрей? Андрей молчал. Или оправдывал мать: «Ты не понимаешь, у неё характер такой». Или обвинял меня: «Ты слишком чувствительная, она же не со зла».
Утром меня разбудил Мишин плач. Сын проснулся и звал меня. Я вскочила, но Андрей уже встал.
