Муж заявил Маше, что уходит. И сын, Костя, уходит вместе с ним.
— Куда уходите? – ничего не поняла Мария.
— Да от тебя я ухожу! Косте уже восемнадцать скоро. Он тоже подустал от твоего… художественного беспорядка.
Антона никогда не устраивала Машина жизнь. Хотя в своё время он влюбился именно в девчонку, поющую на Арбате под гитару. Антон был на год старше Маши. Они, юные и влюбленные, быстро влюбились, быстро поженились. А через девять месяцев родился Костик…
Мария с Данилой познакомились на летнем музыкальном фесте. На рок-фестивале. Они друг о друге и раньше слышали, но как-то так получилось, что просто слышали, это раз. И второе – у него семья, у неё семья. Всё у всех логично и правильно, казалось бы. Откуда интересу взяться?
Нет, песни Данилы Маша слушала. С восхищением. Свою музыку она не считала особо хорошей – так, песенки под гитарку. Под три блатных плюс один баррэ. Ну, ладно, не три – пять. Данила же был серьезным музыкантом. Он пел, а в проигрышах выдавал на гитаре такие мелодии, что закачаешься. Как такое не слушать? Машу наполняло горькое недоумение, почему такая талантливая музыка не видит свет… небольшие концерты и небольшие рок-фестивали, организованные энтузиастами, не в счет.
Почти перед самым тем фестивалем муж заявил Маше, что уходит. И сын, Костя, уходит вместе с ним.
— Куда уходите? – ничего не поняла Мария.
— Да от тебя я ухожу, дурында! Косте уже восемнадцать скоро. Он тоже подустал от твоего… художественного беспорядка.
Антона никогда не устраивала Машина жизнь. Хотя в своё время он влюбился именно в девчонку, поющую на Арбате под гитару. Антон был на год старше Маши. Они, юные и влюбленные, быстро влюбились, быстро поженились. А через девять месяцев родился Костик. Маше было двадцать, когда на свет появился их сын. Антону – двадцать один. Он обещал любить Марию, во всем её поддерживать. И вот, восемнадцать лет она жила мечтой, что когда-то станет больше, чем певицей третьего эшелона в андеграунде, собирающей деньги на концертах в шляпу. В основном в шляпу – иногда были билеты, самые настоящие. Но дальше небольших клубов и кафе Маша за восемнадцать лет так и не продвинулась.
— Антон, ты сошел с ума. – печально сказала она. – Или у тебя кто-то есть? Куда, в таком случае, ты тащишь нашего сына?
— Маш… я просто думал, что ты повзрослеешь.
В общем, они и правда ушли. Причем Костя, выросший в здоровую махину метр восемьдесят восемь, обнимал маму и говорил:
— Я буду приходить к тебе в гости!
— Почему не остаться? Ну пусть он себе идет… а ты-то куда?
— Ма! У меня институт. Всё серьезно.
Да. Наверное, она и правда так и не повзрослела. Если даже сын боится, что её образ жизни помешает ему учиться в институте. Подууумаешь, институт! Мария и сама окончила в своё время. И музыка не помешала, и рождение Кости. Правда, мама, пока была жива, тоже часто говорила, что высшее образование – единственное достижение Маши. Никто её не понимал!
Сестра Дашка только понимала. Младшая сестренка. Но она выскочила замуж и уехала в Сочи. Теперь только если Маша к ней выбиралась, а Дарья обратно в Москву носа не казала, и на концерты старшей сестры больше не ходила. Но они были на связи по возможности. Просто… дистанционная поддержка – это уже немного не то.
А ведь у Маши была пара приличных строк в песнях. Разве это не достижение?!
Идут по рельсам поезда
Горит холодная звезда,
Зовет влюбленных в никуда
