Валентина проснулась без будильника: солнце пробивалось сквозь тонкие шторы, щекотало плечо. На кухне было прохладно, плитка под ногами — неожиданно жёсткая. Шаркая тапками, она достала из шкафа любимую чашку с голубыми васильками — ту самую, что неизменно выбирала Света. Валентина уже не удивлялась: подруга почему-то игнорировала все остальные чашки, даже новую с золотистой каёмкой.
Вчера Света долго сидела у них допоздна. Сначала они втроём обсуждали сериал, потом муж Валентины — Юра — начал рассказывать о ремонте машины, и разговор ушёл в технические дебри. Валентина быстро устала, пошла мыть посуду. Через приоткрытую дверь слышно было, как они смеются: Юра объясняет что-то на пальцах, Света шутит в ответ. Она вернулась в комнату — чашки уже были пусты; Света привычно взяла её с васильками и поставила в раковину.
Валентина заметила: в последнее время Света всё чаще заглядывала к ним и почти всегда оставалась подольше. Юра перестал ворчать по поводу её визитов — даже наоборот: когда у Светы ломался компьютер или протекал кран, он сразу предлагал свою помощь, иногда даже сам заходил к ней после работы. Они вместе таскали вещи из гаража или меняли лампочку в коридоре. «Дружеская забота», — говорила себе Валентина, но внутри накапливалось что-то острое и тревожное.
Сегодня Юра на работе до позднего вечера: его смена закончится только к девяти. Валентина собиралась посвятить день уборке и звонку сыну в Петербург. К обеду позвонила Света:
— Ты дома? Я тут пирог принесла! Заходить можно?
Голос у подруги был бодрый, как всегда. Валентина ответила сдержанно:
Света появилась через пять минут: с румяным пирогом в полотенце, в новой стрижке. Села за стол, не дожидаясь приглашения, и сразу потянулась за той самой чашкой.
— Ты опять за неё! — не удержалась Валентина.
— Ну нравится мне эта чашка! Привычка.
Они пили чай, ели пирог с яблоками. Света рассказывала о своей работе: бухгалтерия в школе, отчёты и «бесконечные таблицы». Валентина слушала рассеянно — ловила себя на том, что ждёт: вот-вот зайдёт речь о Юре.
— Ты знаешь, — вдруг сказала Света чуть тише, — спасибо твоему Юре… Он мне дверь починил вчера вечером. Я бы сама не справилась.
Валентина почувствовала лёгкое раздражение:
— Ты ведь могла вызвать мастера.
Света пожала плечами:
— Да могла… Но зачем? Мы же давно знакомы.
Они замолчали. Пирог оказался неожиданно сухим; чай остывал.
