— То есть никак не участвовал в погашении долга, — резюмировал юрист. — Ну что ж, дело твое. Подать в суд можешь. Формальные основания есть.
Андрей Владимирович отложил документы и пристально посмотрел на Дмитрия.
— Только вот скажи мне, зачем тебе это? Мать твоя женщина пожилая, одинокая. Квартира — это её единственное жилье и единственная опора в старости. Ты хочешь отсудить у неё половину?
— Я не хочу её обидеть, — Дмитрий отвел взгляд. — Просто… у меня тоже планы на жизнь. Я собираюсь жениться. Невеста живет в Германии, хочет, чтобы я там обосновался окончательно. А для этого нужны деньги. Серьезные деньги.
— И ты решил их взять у матери.
— Это не так! — вспыхнул Дмитрий. — Я имею законное право…
— Право-то имеешь, — кивнул юрист. — Но подумай вот о чем. Суд будет долгим. Год, а то и больше. Стоить будет прилично. А главное — ты же понимаешь, что испортишь отношения с матерью навсегда?
Дмитрий молчал. Андрей Владимирович встал и подошел к окну.
— Знаешь, сколько я видел таких дел? Дети судятся с родителями, братья с сестрами, мужья с женами. И знаешь, чем они заканчиваются? Выигрывают только юристы. Семьи разрушаются окончательно.
— Но если закон на моей стороне…
— Закон — это одно, а совесть — другое, — юрист повернулся к нему. — Впрочем, решать тебе. Если надумаешь подавать иск — приходи. Оформим документы. Гонорар — тридцать тысяч авансом.
Дмитрий кивнул и встал. В голове роились противоречивые мысли. С одной стороны, он действительно имел право на долю. С другой — образ матери, сидящей одной на кухне с чашкой чая, не давал покоя.
— Подумаю, — сказал он наконец.
— Подумай, — согласился юрист. — А пока думаешь, поговори с матерью. Может, найдете компромисс. Поверь, это лучше любого суда.
Светлана Петровна пришла к Виктории около семи вечера, как обычно — с маленьким пакетиком печенья и новостями из района. Но на этот раз Виктория встретила её на пороге с красными глазами и дрожащими руками.
— Что случилось? — сразу насторожилась Светлана.
— Дима приехал, — Виктория прошла на кухню, машинально поставила чайник. — Хочет квартиру отсудить.
Светлана присвистнула. Она работала нотариусом уже двадцать лет и повидала всякого. Семейные разборки из-за наследства были её хлебом насущным.
— Рассказывай все по порядку.
Они вышли на балкон. Виктория достала из кармана халата мятую пачку сигарет — привычка, от которой избавилась года три назад, но сегодня просто не выдержала.
— Он приехал утром, — начала она, затягиваясь. — Я так обрадовалась… Думала, соскучился, навестить решил. А он сразу про квартиру. Оказывается, помнит, что созаемщиком был.
— А ты не помнила? — удивилась Светлана.
— Да кто ж думал! Ему тогда восемнадцать было, он даже работать не устроился еще. Просто банк потребовал для подстраховки. Я думала, это формальность.
Светлана задумчиво покачала головой. В её практике было немало случаев, когда формальности оборачивались большими проблемами.
— Технически он прав, — сказала она наконец. — Созаемщик имеет права на залоговое имущество. Но тут много нюансов.
— Каких нюансов? — Виктория повернулась к ней с надеждой.
— А кто фактически платил кредит? Кто нес расходы по содержанию квартиры? Кто в ней жил? Если ты сможешь доказать, что тянула все на себе, а он никакого участия не принимал, то суд может встать на твою сторону.
— Но может и не встать?
— Может и не встать, — честно признала Светлана. — Судьи разные попадаются. Кто-то больше букве закона следует, кто-то справедливости.
Виктория затушила сигарету о перила балкона. Внизу во дворе играли дети, их крики доносились сквозь открытые окна. Обычная летняя жизнь — а у неё тут трагедия разворачивается.
— Света, что мне делать? — спросила она тихо. — Я всю жизнь на эту квартиру положила. После смерти Юры думала — ну все, хоть одной заботой меньше. А тут…
— А ты с ним поговори, — посоветовала Светлана. — Выясни, чего он на самом деле хочет. Может, не все так страшно.
— Он сказал, что уже к юристу ходил.
— Сходил, но иск пока не подавал? Значит, сомневается. Или хочет тебя припугнуть, чтобы добровольно согласилась на раздел.
Виктория вздохнула. Она плохо знала своего сына — поняла это сегодня со всей болезненной ясностью. После школы он уехал учиться в Москву, потом там же работал, потом вообще в Германию подался. Приезжал редко, звонил еще реже. А она все думала — молодой, карьеру строит, времени нет. Оказывается, время было — просто желания не было.
— Знаешь, что я тебе скажу, — Светлана наклонилась ближе. — А ты не хочешь его опередить?
— Ну, сама предложи ему компромисс. Не ждать, пока он в суд подаст, а сесть и по-человечески договориться. Может, он не всю квартиру хочет, а просто денег занять? Или долю продать собирается?
Виктория подумала. А ведь и правда — зачем Диме эта квартира? Он же в Германии жить собирается. Значит, нужны деньги.
— Например, выплатить ему компенсацию. По частям. Или оформить долю, но с правом первоочередного выкупа. Вариантов много. Главное — показать, что ты готова идти навстречу, а не воевать.
— А если он откажется?
— Тогда уж что суд решит. Но попытаться стоит. Поверь моему опыту — мирные соглашения всегда лучше судебных тяжб.
