Ксения остановилась у подъезда и поглядела в серое, затянутое сплошными серыми тучами, небо. На город сыпал мелкий, как пыль, дождь. Она переложила сумку в другую руку, вздохнула и пошла к подъезду. Лестница, знакомые запахи, коричневая железная дверь. Ксения вставила в замочную скважину ключ и провернула с металлическим скрежетом. Вошла в квартиру и, не включая света, устало опустилась на пуфик возле двери, поставила сумку рядом на пол, привалилась плечом к стене и заплакала.
Потом готовила ужин, включив радио на полную громкость. Даже подпевала Валерии: «Девочкой своею ты меня назови, а потом обними, а потом обмани…»
Она не слышала, как Роман вернулся с работы. Вздрогнула, когда он просунул голову в дверь и сказал: «Привет. А вот и я!»
Резко оглянулась и тут же отвернулась, продолжила резать лук.
— Что, снова мимо? Ничего. Живут же другие без детей, — сказал без эмоций, надежды и оправдания.
— Живут, — эхом ответила Ксения и смахнула ножом лук с доски в сковородку.
Масло ту же зашипело, будто кто-то комкал в руках магнитофонную ленту или бумагу. По кухне распространился аромат жареного лука. А после ужина, когда они сидели перед телевизором на диване, Ксения прижалась виском к плечу мужа и сказала:
— Давай ребеночка из детского дома возьмём? А? Мальчика или девочку. Выберем, какой понравится, любить будем, заботиться.
Роман не ответил. Он давно ожидал этого. Не то, чтобы был против. Но хотел воспитывать своего собственного ребёнка, а не чужого. «И не буду. Целыми днями пропадаю на работе, дома только вечерами и в праздники. Ксения будет заниматься им сама. Пусть. Лишь бы не видеть её такой…»
— Давай, — ответил он и потёрся подбордком о её макушку.
Они выбрали худенькую девочку с большими серыми глазами и светлыми волосами, заплетёнными в тонкие короткие косички. Она не старалась понравиться, стояла в сторонке и смотрела на них серьёзно. Тихая и спокойная, она легко вошла в их жизнь, словно именно её не хватало для полного счастья. Ксения наряжала её, заваливала игрушками, книжками. Девочка быстро стала называть Ксению мамой. К Роману она относилась настороженно, но со временем и его стала называть папой.
Когда она училась во втором классе, брат Романа с женой разбился на машине. Пришлось Роману с Ксенией взять их четырёхлетнего сына Сашу. Бабушка по линии отца отказалась. Мол, старая, ничего не сможет дать внуку. А по материнской линии бабушка умерла ещё до рождения Саши. Семья неожиданно увеличилась. В двухкомнатной квартире стало тесно.
Выросли и расходы большой семьи. Роман взял дополнительную подработку, чтобы накопить денег и к школе Саши купить квартиру побольше. Он приходил поздними вечерами уставший, часто не ужинал, сразу ложился спать. За свалившимися заботами Ксения не успевала подумать и разобраться, что происходит между ними. Хотела детей — получила. Крутись-вертись теперь. Но Ксения не жаловалась.
Как-то в выходные она сказала, что нужно бы на юг съездить. Дети никогда не видели моря. И тут Романа прорвало, как плотину. Он вдруг сказал, что ему всё надоело, что вкалывает не в себя. Что если будут тратить деньги на море, никогда не купят квартиру. Живут друг у друга на головах. Может, добрая Ксения ещё весь детский дом вывезет на юг…
