– Что ты имеешь в виду? – Артём замер, его брови поползли вверх, а в голосе появилась растерянность. – Мы же женаты, Насть. Разве всё, что у нас есть, теперь не общее?
Настя глубоко вздохнула, стараясь держать себя в руках. Они стояли на кухне их – точнее, её – квартире. Уютная двушка, доставшаяся ей от бабушки, была её гордостью и болью одновременно. Она вложила в эту квартиру всё: свои силы, деньги, мечты. И вот теперь Артём, её муж всего полгода, смотрел на неё так, будто она отбирала у него что-то важное.
– Артём, – она оперлась ладонями о столешницу, чтобы голос звучал ровнее, – эта квартира моя. Я её получила до свадьбы, до нас. И я не хочу, чтобы она становилась общей. Это мой выбор.
Он поставил кружку на стол.
– То есть, ты мне не доверяешь? – в его тоне сквозила обида. – Мы поклялись быть вместе, делить всё поровну, а ты теперь заявляешь, что твоя квартира – это только твоя? А что дальше, Насть? Раздельные счета в ресторане?
Настя отвернулась к окну, чувствуя, как внутри закипает раздражение. За окном дворник лениво сгребал опавшие листья, а где-то вдалеке гудела машина. Она знала, что этот разговор неизбежен, но не думала, что он начнётся так скоро. И так резко.
– Ты не понимаешь, – тихо сказала она, глядя на голые ветки клёна за окном. – Это не про доверие. Это про… безопасность. Мою безопасность.
Артём нахмурился, шагнул ближе, но остановился, будто наткнулся на невидимую стену.
– Безопасность? От чего? От меня? – он почти рассмеялся, но в его глазах мелькнула боль. – Я же твой муж, Настя. Не чужой человек.
Она повернулась к нему, её тёмные волосы рассыпались по плечам, а в глазах застыла смесь упрямства и усталости.
– Давай я объясню, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Но тебе нужно выслушать. Без шуток и без обид.
Он кивнул, хотя в его взгляде всё ещё читалось недоверие. Настя указала на диван в гостиной, и они сели – она на одном конце, он на другом, словно между ними пролегла невидимая пропасть.
Настя всегда знала, что её квартира – это её крепость. Не просто стены и крыша, а нечто большее. Её бабушка, строгая женщина с тёплыми глазами, оставила ей эту двушку в старом панельном доме. «Настенька, – говорила она, – это твоя подушка безопасности. Никогда не отдавай её никому». Тогда Настя была ещё подростком, не понимала, почему бабушка так настаивает, но обещала. А потом, когда ей было двадцать, её мир рухнул.
Её родители развелись. Мама, мягкая и доверчивая, осталась ни с чем. Отец, которого Настя когда-то считала героем, ушёл к другой женщине, забрав всё: квартиру, машину, даже их общие сбережения. Мама плакала ночами, а Настя, глядя на неё, поклялась себе: она никогда не позволит себе оказаться в таком положении. Никогда.
– Понимаешь, – начала Настя, глядя на свои руки, сцепленные на коленях, – я видела, как моя мама потеряла всё. Она доверяла папе, думала, что они – семья. А потом он просто ушёл, и она осталась без дома, без денег. Эта квартира – всё, что у меня есть. Моя страховка. Я не могу просто так её отдать, даже тебе.
Артём молчал, глядя на неё. Его лицо смягчилось, но в глазах всё ещё мелькала обида.
– Насть, я не твой отец, – наконец сказал он. – Я не собираюсь тебя обманывать или бросать. Мы же строим семью. Разве это не значит, что всё общее?
Она покачала головой, чувствуя, как горло сжимается.
– Ты не понимаешь. Это не про тебя. Это про меня. Я не могу жить, зная, что у меня ничего не останется, если… если что-то пойдёт не так.
– Если что-то пойдёт не так? – Артём повысил голос, но тут же осёкся, заметив, как она вздрогнула. – Прости. Просто… это звучит так, будто ты уже планируешь развод.
– Нет, – твёрдо сказала Настя. – Но я не хочу быть наивной. Я хочу быть уверенной, что у меня всегда будет крыша над головой. Это не про тебя, Артём. Это про мой страх.
Он откинулся на спинку дивана, потирая виски. На кухне тикали часы, и этот звук казался оглушительным в наступившей тишине.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Допустим, я понимаю. Но что ты предлагаешь? Мы так и будем жить, как соседи по комнате? Твоя квартира, мои вещи, твои правила?
Настя почувствовала укол вины. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя чужим. Артём был ей дорог – его смех, его привычка напевать под нос, когда он готовил завтрак, его тёплые объятия по вечерам. Но страх был сильнее.
– Я не знаю, – честно призналась она. – Я просто хочу, чтобы мы это обсудили. Чтобы ты понял, почему это важно для меня.
Он кивнул, но в его взгляде было что-то новое – не просто обида, а какая-то сдержанность, словно он что-то недоговаривал.
– Ладно, – сказал он, вставая. – Давай подумаем об этом. Но, Насть, я тоже хочу, чтобы ты поняла меня. Я женился на тебе, потому что хотел делить с тобой всё. А теперь… теперь я не уверен, что мы семья.
Он ушёл в спальню, а Настя осталась сидеть на диване, чувствуя, как сердце сжимается. Она не хотела его обидеть, но и не могла переступить через себя. Этот разговор был только началом, и она уже чувствовала, что он приведёт к чему-то большему. К чему-то, чего она пока не могла предугадать.
На следующий день атмосфера в квартире была натянутой. Артём ушёл на работу раньше обычного, буркнув что-то про «срочный проект». Настя осталась одна, пытаясь отвлечься уборкой, но мысли крутились вокруг вчерашнего разговора. Она достала старый фотоальбом, который хранила в шкафу, и открыла страницу с фотографией бабушки. Её тёплая улыбка, чуть прищуренные глаза – всё это было таким родным. «Никогда не отдавай, Настенька», – звучал её голос в голове.
Она захлопнула альбом и пошла на кухню заварить чай. В этот момент позвонила её подруга Катя.
– Ну, как дела у молодожёнов? – бодро начала Катя, но, услышав молчание Насти, тут же сменила тон. – Ой, что-то случилось? Рассказывай!
Настя вздохнула и выложила всё: про вчерашний разговор, про квартиру, про свои страхи. Катя слушала молча, лишь изредка вставляя «угу» и «серьёзно?».
– Слушай, – наконец сказала она, – я тебя понимаю. После того, что было с твоей мамой, это нормально – бояться. Но Артём… он же вроде не из тех, кто тебя кинет?
– Не из тех, – согласилась Настя. – Но я всё равно не могу. Это как… как будто я должна снять с себя броню, а я не готова.
– А ты с ним про это говорила? Про маму, про развод? – спросила Катя.
– Да, вчера рассказала. Он вроде понял, но всё равно обиделся.
– Ну, это понятно, – хмыкнула Катя. – Мужики же такие: им кажется, что свадьба – это как штамп на всё, что у вас есть. Но знаешь, что я тебе скажу? Может, тебе стоит предложить брачный договор?
– Брачный договор? – Настя нахмурилась. – Это что, как в американских фильмах?
– Ага, – рассмеялась Катя. – Но это не только для богатых. Это просто бумажка, где вы договоритесь, что твоя квартира остаётся твоей, а всё, что вы наживёте вместе, будет общим. Ну, или как вы решите. Это может снять напряжение.
Настя задумалась. Идея звучала разумно, но что-то подсказывало ей, что Артём воспримет это как ещё один удар по его доверию.
– Я подумаю, – сказала она. – Спасибо, Кать.
– Всегда пожалуйста, – ответила подруга. – И знаешь, поговори с ним ещё раз. Не дави, но объясни, что это не про него. Может, он тоже что-то скрывает? Мужики ведь тоже не всегда всё начистоту говорят.
Настя усмехнулась, но слова Кати задели её. Скрывает? Артём? Он всегда был открытым, как книга. Или нет? Она вдруг вспомнила, как он иногда задерживался на работе, как уклончиво отвечал на вопросы про свои финансы. Но она отмахнулась от этих мыслей – наверное, просто переработка. Или нет?
Вечером Артём вернулся поздно. Настя сидела на диване с ноутбуком, делая вид, что работает, хотя на самом деле просто листала соцсети. Он бросил рюкзак в прихожей и молча пошёл на кухню. Через минуту она услышала, как он гремит посудой.
– Ты голодный? – крикнула она, пытаясь разрядить обстановку.
– Не особо, – отозвался он. – Просто чай заварю.
Она отложила ноутбук и пошла к нему. Артём стоял у плиты, глядя на кипящий чайник, будто это было самое интересное зрелище на свете.
– Артём, – тихо начала она, – нам надо поговорить.
Он повернулся, и в его глазах мелькнула усталость.
– Ещё один раунд? – спросил он с лёгкой иронией, но без злобы.
– Не раунд, – она улыбнулась, стараясь смягчить тон. – Просто… я хочу, чтобы мы друг друга поняли.
Он кивнул и сел за стол, держа в руках кружку.
Настя глубоко вдохнула.
– Я вчера говорила про маму. Про то, как она осталась ни с чем. Это не просто история, это часть меня. Я не могу просто взять и забыть, как она плакала, как мы жили в съёмной квартире, потому что у нас ничего не было. Эта квартира – не просто недвижимость. Это мой способ чувствовать себя в безопасности.
