Света замерла с тарелкой в руке. Хоромы. Это слово резануло, как нож. Её дом, за который они с Андреем до сих пор платят ипотеку, превратился в место для семейных посиделок, где она – не хозяйка, а обслуга.
– А почему бы нам не собраться у вас, Галина Ивановна? – слова вырвались у Светы раньше, чем она успела их обдумать.
За столом повисла тишина. Все уставились на неё, даже Олег, который до этого дремал над своей чашкой.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила Галина Ивановна, её брови поползли вверх.
– Я имею в виду, – Света поставила тарелку на стол, стараясь говорить спокойно, – что мы каждые выходные собираемся у нас. А почему бы не чередовать? У вас, у Кати, у тёти Любы?
Андрей кашлянул, глядя в свою чашку, будто там был ответ на все вопросы. Катя нервно теребила салфетку.
– Ну, Светочка, – начала Галина Ивановна, её голос стал медовым, – у нас же не так просторно. И детям у вас лучше, площадка во дворе, комнаты большие…
– А мне всё равно приходится готовить, убирать и развлекать, – перебила Света. – Это нечестно.
Тишина стала ещё тяжелее. Тётя Люба первой нарушила её, хмыкнув:
– Ну, знаешь, Света, это как-то не по-семейному. Мы же к вам с душой, а ты…
– А я что? – Света повернулась к ней. – Я тоже хочу, чтобы было по-семейному. Чтобы все делили не только радость, но и работу.
Андрей наконец поднял глаза:
– Свет, давай потом обсудим, а?
– Нет, Андрей, – она посмотрела на него твёрдо. – Давай сейчас. Я устала быть бесплатным поваром и уборщицей в собственном доме.
Галина Ивановна поджала губы. Катя уставилась в стол. Олег кашлянул, явно не желая вмешиваться. Света чувствовала, как сердце колотится, но отступать было некуда. Она бросила вызов традиции, которая душила её месяцами. И теперь ждала ответа.
Суббота началась с привычного хаоса. Дети носились по квартире, оставляя за собой след из игрушек и крошек. Галина Ивановна заняла кухню, заявив, что «научит Свету делать настоящий плов». Света, стиснув зубы, мыла посуду, пока свекровь командовала, как резать лук.
– Светочка, ты слишком крупно режешь, – Галина Ивановна покачала головой. – Надо мельче, чтобы сок дал.
– Я всегда так режу, – буркнула Света, сжимая нож.
– Ну, это неправильно, – свекровь улыбнулась, будто делала одолжение. – Смотри, вот как надо.
Света отвернулась к раковине, чтобы не сказать лишнего. Вчерашний разговор, похоже, ничего не изменил. Семья Андрея сделала вид, что ничего не произошло, и продолжила вести себя, как будто квартира – их общий дом.
К обеду приехала ещё одна гостья – двоюродная сестра Андрея, Ира, с мужем Павлом. Ира, высокая блондинка с громким смехом, тут же принялась рассказывать о своей новой работе, пока Павел молча пил чай. Света, уже измотанная, пыталась уследить за детьми, которые устроили в гостиной «похищение принцессы» с Лизой в главной роли.
– Свет, а где у вас стаканы? – крикнула Ира с кухни.
– В шкафу, – отозвалась Света, вытирая пролитый сок с ковра.
– Ой, а можно я сок в графин перелью? – Ира уже открывала шкаф. – Так красивее будет.
Света только кивнула, чувствуя, как внутри всё кипит. Её дом. Её вещи. Её жизнь. И всё это будто перестало ей принадлежать.
К вечеру напряжение достигло пика. Света сидела на балконе, завернувшись в плед, и смотрела на заснеженный двор. Холодный воздух колол щёки, но здесь, в тишине, она наконец могла дышать. В гостиной гремел смех, кто-то включил телевизор, дети визжали. Её дом превратился в шумный базар, а она чувствовала себя чужой.
– Ты чего тут мёрзнешь? – Андрей вышел на балкон, закрыв за собой стеклянную дверь.
– Дышу, – коротко ответила Света.
Он присел рядом, глядя на неё с тревогой.
– Свет, я понимаю, что тебе тяжело, – начал он. – Но это же моя семья. Они не чужие.
– А я? – она повернулась к нему. – Я для тебя кто? Горничная? Повар? Или всё-таки жена?
– Света, ну что ты… – он попытался взять её за руку, но она отстранилась.
– Я серьёзно, Андрей. Я не против твоей семьи. Но почему всё всегда на мне? Почему никто не спросит, хочу ли я этих посиделок? Почему никто не подумает, что я тоже человек, который устаёт?
Андрей молчал, глядя на заснеженные машины внизу. Света видела, как он борется с собой – между желанием защитить её и страхом обидеть родных.
– Я поговорю с ними, – наконец сказал он. – Обещаю.
– Ты уже говорил, – Света покачала головой. – И ничего не изменилось. Знаешь что? Я сама поговорю.
Она встала, отбросив плед, и решительно направилась в гостиную. Сердце колотилось, но отступать было некуда. Если Андрей не может поставить границы, она сделает это сама.
В гостиной было душно от смеха и запаха еды. Галина Ивановна рассказывала очередную историю из молодости, Катя листала телефон, тётя Люба учила Иру, как правильно заваривать чай. Света остановилась в дверях, глубоко вдохнула и хлопнула в ладоши, привлекая внимание.
– Можно минутку? – голос её звучал твёрдо, хотя внутри всё дрожало.
Все обернулись. Лиза с Соней замерли с куклами в руках. Андрей вошёл следом, его лицо было напряжённым.
– Я хочу поговорить о наших встречах, – начала Света. – Они замечательные, правда. Но я больше не могу быть единственной, кто их организует.
– Светочка, что ты такое говоришь? – Галина Ивановна нахмурилась. – Мы же все помогаем!
– Помогаете? – Света посмотрела на неё. – Пироги принести – это не помощь. Это приятно, но это не помощь. Помощь – это когда мы все вместе готовим, убираем, следим за детьми. А сейчас всё на мне. И я устала.
Катя кашлянула, явно не готовая к такому повороту.
– Свет, ну, если тебе тяжело, можно заказывать еду, – предложила она. – Пиццу там, суши…
– Дело не в еде, – перебила Света. – Дело в том, что мой дом превратился в место, где я не хозяйка. Я хочу, чтобы мы чередовали встречи. Один раз у нас, другой – у вас, Галина Ивановна. Или у тебя, Катя. Или у тёти Любы. Почему всегда у нас?
Тишина повисла, как тяжёлое одеяло. Тётя Люба первая нарушила её:
– Ну, знаешь, Света, это как-то обидно звучит. Мы же к вам с радостью едем!
– А я с радостью жду, – Света старалась говорить спокойно. – Но я тоже хочу иногда быть гостьей. Хочу приехать, сесть за стол и не думать, сколько тарелок потом мыть.
