– Лен, ну что ты начинаешь? – Сергей устало потёр виски, не глядя на неё. – Они же семья, не чужие люди. Пришли, посидели, поели. Что тут такого?
Лена сжала губы, чувствуя, как внутри всё кипит. Она стояла у раковины, до блеска оттирая и без того чистую сковороду. За окном моросил осенний дождь, а в кухне ещё витал запах жареной картошки и котлет – очередного ужина, который она готовила для толпы родственников мужа. Золовки, их мужья, дети – все снова заявились без звонка, как будто её дом – это столовая с вывеской «всё бесплатно».
– Что такого? – переспросила Лена, бросив сковороду в раковину с громким лязгом. – Сереж, я устала. Каждый выходной одно и то же. Твои сёстры даже не спрашивают, удобно ли мне. Просто приходят, едят, оставляют гору посуды и уходят. А я? Я что, прислуга?
Сергей откинулся на стуле, скрестив руки. Его лицо, обычно добродушное, сейчас было напряжённым, с лёгкой тенью раздражения.
– Ты преувеличиваешь, – сказал он. – Они же не каждый день тут. И потом, это традиция. У нас в семье всегда так было – собираемся, общаемся. Тебе что, сложно пару тарелок лишних помыть?
Лена замерла. Слова мужа ударили, как пощёчина. Она медленно повернулась, вытирая руки полотенцем. Её карие глаза, обычно тёплые, сейчас горели обидой.
– Пару тарелок? – голос её дрогнул. – Серьёзно? А кто три часа у плиты стоит? Кто продукты покупает? Кто потом полы моет, потому что твои племянники всё крошками засыпают?
Сергей открыл было рот, но Лена уже не могла остановиться.
– Я не против гостей, Сереж. Но это не гости. Это… набег какой-то! И ты их ещё защищаешь!
Она отвернулась к окну, чтобы он не видел, как её глаза наполняются слезами. За стеклом – серый двор, мокрые качели, пара голубей, прячущихся под козырьком подъезда. Лена глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Ей было тридцать пять, они с Сергеем женаты семь лет, и всё это время она старалась быть хорошей женой. Уютный дом, вкусная еда, чистота – она вкладывала в это душу. Но последние пару лет её жизнь превратилась в бесконечный конвейер: работа, готовка, уборка, снова готовка. И всё ради того, чтобы угодить его семье, которая даже не считала нужным предупредить о визите.
Сергей встал, подошёл к ней, положил руку на плечо.
– Лен, ну прости. Я поговорю с ними, ладно? – его голос смягчился. – Просто… они привыкли, что наш дом – это место, где все собираются. Мама так делала, теперь ты. Это же хорошо, что семья вместе.
Лена сбросила его руку.
– Хорошо для кого? – тихо спросила она. – Для тебя? Для твоих сестёр? А для меня?
Сергей замолчал, глядя куда-то в пол. Лена знала, что он не любит таких разговоров. Он всегда говорил, что она «слишком драматизирует». Но как объяснить, что её силы на исходе? Что каждый такой «семейный вечер» отбирает у неё не только время, но и частичку себя?
Всё началось два года назад, когда старшая сестра Сергея, Света, развелась с мужем и переехала поближе к ним – в соседний район. Света была громкой, уверенной в себе женщиной сорока лет, с двумя сыновьями-подростками, которые ели, как рота солдат. Она приходила по субботам, иногда с младшей сестрой Наташей, у которой тоже была своя семья – муж Гриша и пятилетняя дочка Маруся. Иногда присоединялась тётя Люба, двоюродная сестра их покойной мамы, с бесконечными историями про свою молодость.
Поначалу Лена радовалась этим встречам. Ей нравилось, что их с Сергеем двушка на окраине Новосибирска стала центром притяжения для его родни. Она старалась: пекла пироги, варила борщ, придумывала, чем удивить гостей. Но скоро она заметила, что никто не спрашивает, хочет ли она этих посиделок. Никто не звонит заранее. Никто не приносит даже бутылку сока или пакет конфет. А главное – никто не помогает.
– Леночка, ты так вкусно готовишь! – щебетала Света, накладывая себе третью порцию картошки. – Прямо как наша мама!
– Ага, – подхватывала Наташа, подливая себе компот. – Серега, тебе повезло с женой!
Лена улыбалась, но внутри всё сжималось. Ей хотелось крикнуть: «А вы не могли бы хоть раз помыть за собой тарелки?» Но она молчала. Не хотела ссориться, не хотела выглядеть злой или жадной.
