Алиса вышла из такси и остановилась перед знакомым пятиэтажным домом. Пять лет. Ровно пять лет она не была здесь, не отвечала на звонки, не писала, будто растворилась в воздухе. А теперь вернулась — в чёрном пальто, с дорогой кожаной сумкой через плечо и с холодным выражением лица.
Она знала, что её здесь не ждут. Вернее, ждали — но только как призрак, как воспоминание, как неудачницу, которую все давно списали со счетов.
Двор был пуст. Только старый пёс у подъезда лениво поднял голову, провожая её взглядом. Алиса набрала код (кто-то, видимо, так и не удосужился его сменить) и вошла в подъезд. Лифт всё так же скрипел, стены всё так же были исписаны подростками.
Она поднялась на третий этаж.
За дверью квартиры, где прошло её детство, гремела музыка, слышался смех. Алиса на секунду замерла, затем резко нажала на звонок.
— Кто там? — раздался грубый голос брата.
— Привет, родня, — сказала Алиса, глядя в лицо ошеломлённому Дмитрию. — Я вернулась.
За его спиной в прихожей столпились остальные: мать с бокалом вина в руке, сестра Катя с нарочито безразличным видом, дядя Сергей, который когда-то называл её «никчёмной дармоедкой».
— Ты… жива? — наконец выдавила мать.
— Удивительно, да? А вы, я слышу, меня уже похоронили. И даже квартиру мою поделили.
— Мы думали, ты… — начала Катя, но Алиса перебила:
— Думали, я сдохла где-то в подворотне? Ну, извините, не получилось.
Она шагнула внутрь, и все невольно отпрянули.
— А теперь, — Алиса медленно провела взглядом по каждому, — давайте поговорим о моих деньгах. Потому что я знаю: вы уже в курсе.
Именно в этот момент кто-то из них дёрнулся к телефону — видимо, чтобы проверить, не снятся ли они все.
Утро после возвращения Алисы выдалось хмурым и дождливым. В конторе нотариуса на Ленинском, 84 было непривычно тихо — она специально выбрала раннее время, чтобы избежать лишних свидетелей.
Алиса сидела в кресле, попивая кофе, когда дверь наконец открылась. Первой вошла мать — Лидия Петровна, заметно постаревшая за эти годы, с трясущимися руками и нездоровым румянцем на щеках. За ней, переступая как на минном поле, проследовал Дмитрий в помятом пиджаке, а следом — Катя, нервно теребящая прядь волос. Дядя Сергей, похоже, решил не приходить.
— Ну что, — Алиса поставила чашку на стол, — рада, что хотя бы трое из вас оказались не такими трусливыми, как я думала.
— Алиска, доченька… — мать потянулась к ней, но та отстранилась.
— Сохраним сантименты для суда, мама. А сейчас — к делу.
Она достала папку и положила её перед нотариусом — суховатым мужчиной лет пятидесяти, который до этого сидел, не подавая признаков жизни.
— Я составила документ, — Алиса открыла файл, — согласно которому вы все официально отказываетесь от любых претензий на моё имущество. Взамен… — она сделала паузу, — я готова выплатить каждому по два миллиона рублей.
В воздухе повисло молчание.
