Но через минуту я встала, вытерла лицо и набрала номер юриста. Хватит быть жертвой. Если они хотят войну — они ее получат.
— Марина Сергеевна? Это Соколова. Мне нужна ваша помощь с заявлением о порче имущества… Да, и еще — как правильно установить скрытое видеонаблюдение…
Две недели я жила как в осажденной крепости. После истории с потопом установила три камеры — у входа, на кухне и в коридоре. Юрист помогла составить заявление о порче имущества, но участковый только разводил руками — прямых доказательств вины Людмилы Петровны не было.
Утро началось с сообщения от риелтора. Я решила продать квартиру — не могла больше здесь оставаться.
— Алиса, есть потенциальные покупатели, — писала она. — Но просят снизить цену из-за шума в районе.
Я уже собиралась ответить, когда в дверь позвонили. На экране камеры увидела соседку снизу — тетю Зину. Открыла с осторожностью.
— Доченька, — старушка нервно переминалась с ноги на ногу. — Там внизу… этот… ваш бывший муж с какими-то мужчинами ходит. Окна твои рассматривают.
Кровь застыла в жилах. Я бросилась к окну, осторожно раздвинула штору. Во дворе действительно стоял Кирилл с двумя крепкими парнями в спортивных костюмах. Они что-то оживленно обсуждали, показывая на мои окна.
Сердце бешено колотилось. Быстро закрыла шторы, проверила замки. Позвонила Марине Сергеевне.
— Собирай вещи и уезжай, — сразу сказала юрист. — Сегодня же. Это может быть опасно.
Я начала судорожно складывать документы в сумку, когда в подъезде раздались тяжелые шаги. Затем — стук в дверь. Не звонок, а именно стук — кулаком.
— Алиса, открывай! — голос Кирилла звучал странно, не как обычно. — Надо поговорить!
Я прижалась к стене, боясь пошевелиться. На экране камеры видела — он стоит не один. Те двое крепких парней — по бокам.
— Кирилл, уходи! — крикнула я через дверь. — Иначе вызову полицию!
— Ты что, с ума сошла? — он снова ударил в дверь. — Мы просто поговорить!
В этот момент один из его «друзей» что-то достал из кармана. На экране камеры плохо было видно, но похоже на… монтировку?
Ледяной ужас сковал меня. Они явно пришли не для разговора. Руки дрожали так, что едва смогла набрать 102.
— Полиция? Ко мне в квартиру ломятся… Да, срочно…
— Бoс у нее камеры! — один из парней показал на угол потолка.
Кирилл резко поднял голову, увидел камеру. Его лицо исказилось. Больше не было и следа от того человека, которого я любила.
— Всё, открывай, сука! — он бросился на дверь, ударив плечом.
Дверь затряслась, но выдержала. Я отбежала в спальню, схватила телефон. На другом конце трубки диспетчер полиции уже соединяла меня с нарядом.
— Они ломают дверь! — кричала я в трубку. — Срочно приезжайте!
Раздался страшный треск — дверь не выдержала очередного удара. В проеме показалось перекошенное лицо Кирилла.
В этот момент во дворе завыла сирена.
— Копы! — закричал один из парней.
Они бросились к лестнице. Кирилл на секунду замер, наши глаза встретились. В его взгляде была какая-то животная злоба.
— Это не конец, — прошипел он и скрылся.
Я опустилась на пол, не в силах стоять. Через минуту в квартиру ворвались полицейские.
— Вас не тронули? — старший осматривал сломанную дверь. — Вы знаете этих людей?
Я кивнула, показывая запись с камер:
— Мой бывший муж… и, видимо, его друзья. Они угрожали мне раньше.
Полицейский внимательно изучил видео, затем покачал головой:
— Надо ехать в отделение, писать заявление. Это уже 119-я статья — угроза убийством.
Пока они составляли протокол, я заметила на полу оброненную одним из нападавших бумажку. Подняла — распечатка с моей страницы в соцсети. На обороте ручкой написано: «Заберём своё».
Дрожащими руками сфотографировала листок и отправила юристу. Ответ пришел мгновенно:
«Собирай вещи. Сегодня же подаем на запрет приближения. И срочно ищем тебе новое жилье».
Я оглядела свою разгромленную квартиру. Больше это не мой дом. Это поле боя. И похоже, война только начинается…
Но теперь я знала главное — отступать некуда. Либо я, либо они. И я не собиралась проигрывать.
Прошло три дня после нападения. Я жила в съемной квартире, адрес которой знали только юрист и подруга. Сломанная дверь в моей бывшей квартире теперь была заколочена фанерой — по совету Марины Сергеевны я временно перестала туда ходить.
Утро началось с телефонного звонка от следователя.
— Мы нашли тех двоих, кто был с вашим бывшим мужем, — сказал он. — Они подтвердили, что это Кирилл организовал «визит». Но утверждают, что просто хотели поговорить.
— С монтировкой? Через сломанную дверу?
— Они говорят, что это была труба от пылесоса, — следователь вздохнул. — В любом случае, сегодня у нас допрос Кирилла. Хотите присутствовать?
Через два часа я сидела в коридоре следственного отдела, когда дверь открылась и вышел Кирилл. За эти дни он изменился — осунулся, глаза красные. Увидев меня, остановился как вкопанный.
— Довольна? — прошипел он. — Теперь у меня судимость будет!
Я встала, глядя ему прямо в глаза:
— Ты сам сделал этот выбор. Привел каких-то бандитов, сломал дверь…
— Это всё мама! — вдруг выкрикнул он. — Это она уговорила меня! Сказала, что ты украла наши вещи!
Я смотрела на этого сломанного человека и вдруг поняла — он не мужчина. Он вечный мальчик, которым вертит властная мать.
— Кирилл, — тихо сказала я. — Когда-нибудь ты должен сам принимать решения. Не прятаться за мамину юбку.
Он что-то пробормотал и быстро ушел. Следователь вышел следом:
— Он признал, что пришел с этими двумя, но отрицает угрозы. Говорит, хотел только поговорить о разделе имущества.
— А что с его матерью?
— Она пока вне подозрений. Но… — он понизил голос, — мы проверили её. Оказывается, пять лет назад был похожий случай с её сестрой. Та тоже «временно» прописалась у кого-то, а потом через суд потребовала долю.
Значит, это была их схема. Семейный бизнес.
Через неделю суд запретил Кириллу и его «друзьям» приближаться ко мне. Моя квартира была выставлена на продажу — я больше не могла там жить.
В день подписания договора купли-продажи я в последний раз пришла в свою бывшую квартиру. Пустые стены, следы от мебели… и воспоминания. Хорошие и страшные.
Когда я уже собиралась уходить, в подъезде встретила соседку — тётю Зину.
— Доченька, — зашептала она, оглядываясь, — эта твоя бывшая свекровь… Она вчера здесь была. Спрашивала, когда ты переезжаешь.
— Спасибо, тётя Зина, — улыбнулась я. — Но теперь это не моя проблема.
Я вышла на улицу. Солнце светило ярко. В кармане лежали ключи от новой квартиры — в другом районе, о котором не знали ни Кирилл, ни его мать.
Телефон зазвонил. Новый риелтор.
— Алиса, я подобрала вам три отличных варианта. Когда сможете посмотреть?
— Сегодня, — ответила я. — Мне нечего больше терять. Только приобретать.
Я сделала глубокий вдох и зашагала по солнечной улице. Впереди была новая жизнь. Без предательства. Без страха. Без токсичных родственников.
И это стоило всех пережитых кошмаров.
