— Я устала, Регина. Ты приехала без предупреждения, твои дети всё переворачивают вверх дном, твоя собака грызёт мебель. Я готовлю, убираю, стираю. И при этом чувствую себя прислугой в собственном доме.
Регина прижала руку к груди в театральном жесте:
— Я не верю своим ушам! Сестра выгоняет меня с детьми? После всего, что я для тебя сделала?
— Я не выгоняю. Я говорю, что послезавтра, как договаривались, вы уезжаете.
— Туда, откуда приехали.
В этот момент на кухню вошёл Виктор, уже одетый для работы в саду.
— Что случилось? — спросил он, глядя на напряжённые лица.
— Твоя жена выгоняет нас! — воскликнула Регина. — После всего, что мы пережили! Я же твоя сестра!
Зинаида почувствовала, как краснеет, но не отступила:
— Витя, я просто напомнила, что мы договаривались на неделю. Регина хочет остаться на три месяца.
Виктор нахмурился, переводя взгляд с жены на её сестру:
— Три месяца? Но мы не можем…
— И ты туда же! — теперь Регина уже не скрывала злости. — Отлично! Значит, вся эта болтовня про «семья всегда поможет» — пустые слова? Когда у вас проблемы — звоните Регине, когда у Регины беда — выставляйте за дверь?
Зинаида закрыла глаза, чувствуя, как пульсирует боль в виске. «Нет, — подумала она. — Больше не поддамся на эти манипуляции».
Регина резко встала из-за стола.
— Отлично! Просто замечательно! Идём, Кирилл, собирать вещи. Твоя тётя не хочет нас больше видеть.
Мальчик недоумённо посмотрел на мать, потом на Зинаиду. В его взгляде читалась растерянность, как будто он впервые видел, что кто-то не прогибается под его маму.
На следующий день Регина демонстративно хлопала дверями, громко говорила по телефону, жалуясь каким-то подругам на «неблагодарных родственников». Дети слонялись по дому с недовольными лицами. Мартин, пес, тоскливо скулил у входа, будто чувствуя перемену настроения.
Когда настало утро отъезда, Регина молча закинула сумки в багажник своего внедорожника.
— Поедем в город, — громко сказала она, явно чтобы Зинаида услышала. — Хватит навязываться тем, кто нас не ценит.
Зинаида вышла на крыльцо, протянула пакет с бутербродами и термос.
— Держи, дорога долгая, — сказала она спокойно.
Регина выхватила пакет, не глядя в глаза:
— Даже не попытаешься нас уговорить остаться?
Машина рванула с места, подняв облако пыли. Дети на заднем сиденье что-то ныли, но звук мотора заглушил их голоса.
Зинаида вернулась в дом. Впервые за долгие дни в комнатах воцарилась тишина. Она открыла все окна, впуская свежий воздух, и почувствовала, как из глаз потекли слезы — не от горя, а от облегчения. Странное чувство свободы охватило её.
В тот вечер после отъезда Регины дом наполнился тишиной. Зинаида и Виктор ужинали на веранде, впервые за много дней спокойно разговаривая.
— Знаешь, Зин, — сказал Виктор, разливая чай, — я рад, что они уехали. Но мне немного не по себе.
— Почему? — она посмотрела на мужа.
— Я не узнаю тебя. Такой решительной никогда не видел. — Он помолчал, подбирая слова. — Странно, когда человек, с которым прожил столько лет, вдруг становится другим.
— Я не стала другой, Витя. Просто я всегда молчала, а теперь начала говорить. Всегда терпела, а теперь перестала.
— Это пугает немного. Вроде и хорошо, что ты теперь можешь постоять за себя… но что дальше? Вдруг однажды ты посмотришь на меня и скажешь: «И тебе здесь больше не место»?
Зинаида удивлённо подняла брови:
— Вот в чём дело! Ты боишься, что я и тебя «выгоню»?
— Не знаю… может быть.
— Витя, я не выгнала Регину. Я просто установила сроки. Неделя – значит неделя, а не три месяца.
Он кивнул, но в глазах читалась неуверенность. Следующие несколько дней Виктор был задумчив, вечерами сидел в кресле, а не рядом с женой на диване, как раньше. Даже стал спать отдельно, говоря, что у него болит спина и в кресле удобнее. Зинаида не настаивала — ей и самой нужно было пространство, чтобы осмыслить перемены в себе.
Утром субботы их разбудил звук подъезжающей машины. Зинаида выглянула в окно и увидела потрёпанный пикап. Из него вывалился Николай, брат Виктора, с двумя приятелями. В руках у него была бутылка коньяка.
— Братишка! — раскатисто прокричал он. — Принимай гостей! На охоту едем, переночуем у вас, а с утра пораньше…
