— Игорёк, попробуй этот салат, я готовила по твоему любимому рецепту. Помнишь, как в детстве ты всегда просил добавку? А вот котлеты, тоже твои любимые. Ксюша, угощайся, конечно. Хотя ты, наверное, на диете, вы, молодые, сейчас всё время худеете.
Ксения взяла вилку и начала есть молча. Она знала, что любой ответ будет неправильным. Скажи она, что не на диете — услышит о том, что надо бы следить за фигурой. Скажи, что следит — услышит, что перестаралась и выглядит изможденно.
Ужин тянулся мучительно долго. Тамара Ивановна рассказывала Игорю о соседях, о своих знакомых, о том, как ей тяжело жить одной. Ксения была невидимкой за этим столом. Её не спрашивали ни о работе, ни о планах, ни о чём-либо ещё. Она существовала здесь только как тень сына, неудачное дополнение к его жизни.
Когда они доели, свекровь встала и торжественно произнесла:
— А теперь у меня для вас новость. Важная новость.
Игорь поднял голову. Ксения замерла.
— Я много думала последнее время, — начала Тамара Ивановна, — и поняла, что мне здесь одной тяжело. Здоровье уже не то, возраст берёт своё. Да и скучно мне. Поэтому я решила: продам эту квартиру и перееду к вам.
Повисла тишина. Ксения почувствовала, как внутри всё сжалось в тугой узел. Она посмотрела на Игоря, ожидая, что он скажет что-то, возразит, хотя бы попросит время подумать. Но Игорь молчал, глядя в тарелку.
— К нам? — наконец выдавила Ксения. — Тамара Ивановна, но у нас же двухкомнатная квартира. Нам самим тесно.
Свекровь посмотрела на неё так, будто услышала что-то неприличное.
— Ты хочешь сказать, что для родной матери Игоря нет места? Для женщины, которая его родила, вырастила, положила на него всю жизнь?
— Я не это имею в виду, — начала Ксения, чувствуя, как её затягивает в знакомую ловушку. — Просто это нужно обсудить. Мы с Игорем должны поговорить об этом вдвоём…
— О чём тут говорить? — перебила свекровь, и в её голосе зазвучала сталь. — Игорь, ты что, правда позволишь своей матери жить одной, когда ей плохо? Ты забыл, как я ночами не спала, когда ты болел? Как я отказывала себе во всём, чтобы ты ни в чём не нуждался?
Игорь поднял на неё глаза, и Ксения с ужасом увидела, что он сдаётся.
— Мам, ну конечно нет, — пробормотал он. — Просто это так неожиданно… Нам нужно подумать, как организовать пространство…
— Вот видишь, Ксения, — свекровь повернулась к невестке с торжествующей улыбкой. — Игорь понимает. Это же его мать. Семья — это святое.
Ксения смотрела на мужа и не узнавала его. Где был тот мужчина, который пять лет назад обещал ей, что они будут строить свою жизнь вместе? Где был тот, кто говорил, что она — самое важное в его жизни? Перед ней сидел испуганный мальчик, который не смел перечить маме.
Дорога домой прошла в гнетущем молчании. Ксения смотрела в окно, сжав руки на коленях так сильно, что побелели костяшки пальцев. Игорь несколько раз пытался заговорить, но останавливался на полуслове.
Дома Ксения прошла в комнату и села на кровать. Игорь остался в прихожей, не решаясь войти. Наконец он шагнул через порог.
— Ксюш, ну давай поговорим спокойно…
— О чём говорить? — её голос был ровным, но в нём звучало что-то страшное. — Ты уже всё решил. Ты даже не спросил меня. Ты просто согласился.
— Это моя мать, — беспомощно сказал Игорь. — Она одна. Ей действительно тяжело.
— У твоей матери полно знакомых, друзей. Она не одна. Она просто хочет контролировать. Контролировать тебя. Контролировать меня. Контролировать нашу жизнь.
