— Хорошо, — тихо сказала она. — Не буду. Но тогда объясни мне — как мы дальше будем жить? Ты так и будешь каждый месяц отправлять ей деньги? А наши планы?
— Найдутся деньги и на ремонт, и на маму.
— Откуда? Мы оба работаем, зарплаты стабильные, но не космические. Если ты каждый месяц будешь отдавать ей по десять тысяч, мы никогда не накопим.
— Тогда откажись от своего ремонта! — выпалил Юрий. — Будем жить так, как есть!
— То есть я должна отказаться от своих желаний, чтобы твоя мать могла получать деньги, которые ей даже не нужны?
— Нужны! Они ей нужны!
— Докажи, — Вера скрестила руки на груди. — Давай съездим к ней вместе, посмотрим, на что она их тратит. Может, у нее действительно какие-то расходы. Тогда я извинюсь.
Юрий молчал, отводил взгляд.
— Не можешь доказать? — продолжала Вера. — Потому что сам не знаешь, на что она их тратит. Просто даешь, потому что она попросила.
— А я твоя жена! — Вера подошла к нему вплотную. — Когда ты это поймешь? Когда перестанешь быть маменькиным сынком и станешь мужем, который отвечает за свою семью?
Юрий развернулся и вышел из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь — он ушел.
Вера осталась стоять посреди кухни, чувствуя, как все внутри холодеет. Они поругались по-настоящему. Впервые за три года так серьезно.
И она не была уверена, что они помирятся.
Юрий вернулся только поздно вечером. Вера не спала, сидела на кухне, смотрела в окно на темный двор. Услышала, как открылась дверь, как он разделся в прихожей. Не пошла навстречу.
Он появился на пороге кухни, лицо усталое, измученное.
— Она плакала. Сказала, что ты ее унизила. Что ей теперь стыдно перед соседями.
Вера повернулась к нему.
— И ты, конечно, ее успокаивал. Говорил, что я не права.
— Говорил, что мы разберемся. Что это недоразумение.
— Недоразумение, — Вера встала. — Юра, ты правда не видишь, что происходит? Твоя мать манипулирует тобой. Деньги ей не нужны. Ей нужно, чтобы ты постоянно чувствовал себя виноватым. Чтобы ты бегал к ней, жалел, помогал.
— Ты не знаешь моей матери.
— Знаю. Знаю лучше, чем ты думаешь. Она с первого дня нашего знакомства показывала мне, что я недостойна тебя. Помнишь, как она при мне спрашивала, почему ты не встречаешься с дочкой ее подруги? Той, что в банке работает? Или когда узнала, что я медсестра, сказала: «Ну, главное, чтобы ты Юру любила».
— Она просто переживает за меня.
— Она хочет тебя контролировать! — Вера подошла ближе. — И деньги — это способ контроля. Пока ты ей платишь, ты у нее в долгу. Вечный должник.
— Я не хочу об этом говорить.
— А мне нужно. Потому что дальше так жить нельзя. Я не готова всю жизнь экономить на себе, чтобы твоя мать могла получать деньги, которые копит на своем счету.
— Откуда ты знаешь, что копит?
— Не знаю. Но предполагаю. Потому что не верю, что человек с такой пенсией и без долгов нуждается в постоянной финансовой помощи.
— Хватит! — Юрий резко обернулся. — Хватит копаться в моей матери! Она меня родила, вырастила, дала образование. А ты пришла три года назад и уже указываешь, как мне жить!
— Три года назад, — повторила Вера тихо. — Три года мы вместе. Но для тебя это ничего не значит, да? Мама важнее.
— Я не передергиваю. Я просто вижу ситуацию такой, какая она есть. Ты выбираешь ее. Каждый раз выбираешь ее.
Юрий молчал, глядя в пол.
— Ладно, — Вера прошла мимо него в спальню. — Спокойной ночи.
В пятницу вечером, когда Вера вернулась с работы, в их дверь позвонили. Открыла — на пороге стоял Антон, младший брат Юры, и его жена Ирина.
— Привет, — сказал Антон. — Можно войти?
— Конечно, — Вера отступила в сторону. — Проходите. Юра еще не пришел, минут через двадцать должен быть.
— Мы как раз хотели с вами обоими поговорить, — Ирина сняла куртку, повесила на вешалку.
Они прошли на кухню, сели за стол. Вера поставила чайник — старая привычка, к гостям нужно что-то подать. Но потом вспомнила запрет и просто села напротив.
— Что случилось? — спросила она.
— Мама звонила, — Антон положил локти на стол. — Жаловалась на вас с Юрой. Сказала, что вы ей запретили помогать. Что Вера устроила скандал, унизила ее.
— Мы знаем, — перебила Ирина. — Антон, расскажи ей.
— Вера, наша мама… Она особенный человек. Всегда была такой. Когда мы с Юрой были маленькими, она постоянно говорила мне, что Юра любимчик. Что он умнее, лучше, что он ее надежда. А мне — что я должен быть благодарен, что она вообще нас растит. После отца тяжело было, это правда. Но она использовала это. Постоянно напоминала, как ей трудно, как мы должны ценить ее.
— Когда Антон съехал от нее, — продолжила Ирина, — она два месяца с ним не разговаривала. Говорила всем, что сын ее бросил. А он просто снял квартиру, потому что нашел работу в другом районе.
— И Юре она говорила, что я неблагодарный, — добавил Антон. — Что бросил ее одну. Хотя я каждую неделю приезжал, помогал с ремонтом, давал деньги. Но для нее этого было мало.
Вера слушала молча, в горле стоял комок.
— Когда мы с Ириной поженились, мама сказала мне: «Жена у тебя хорошая, но я надеюсь, ты не забудешь, кто тебя вырастил». Это было на нашей свадьбе, — Антон усмехнулся горько. — В первый год брака она звонила каждую неделю, просила денег. То на лекарства, то на продукты, то еще на что-то. Я давал, потому что думал — действительно нужно. Пока Ира не увидела случайно ее сберкнижку.
— Что? — Вера выпрямилась.
— Мама попросила меня забрать документы из банка, — объяснила Ирина. — Я поехала, получила. По дороге домой заглянула в конверт — там лежала выписка со счета. На книжке было больше полумиллиона.
— Полумиллиона? — Вера не верила своим ушам.
— Ага, — кивнул Антон. — Три пенсии лежали нетронутые. Плюс какие-то накопления еще. А она нам с Юрой жаловалась, что денег не хватает.
— Когда я показала это Антону, мы приехали к ней, спросили напрямую, — Ирина говорила спокойно, но в голосе чувствовалась старая обида. — Она не отрицала. Сказала, что это деньги на старость, на похороны. Что она имеет право их копить. Но зачем тогда просить у нас?
— Контроль, — ответил Антон. — Ей важно, чтобы мы чувствовали себя обязанными. Чтобы постоянно помогали, приезжали, звонили. Не потому что хотим, а потому что должны.
— Мы после того разговора сказали, что больше не будем давать деньги просто так, — продолжила Ирина. — Только если реально что-то серьезное случится. Она обиделась. Месяца два не звонила нам.
— А потом начала звонить Юре чаще, — добавил Антон. — Я замечал. И предупреждал брата, рассказывал про сберкнижку. Но он не поверил. Сказал, что я просто хочу отмазаться от помощи маме.
Вера закрыла глаза. Значит, Юра знал. Знал и все равно продолжал отправлять деньги.
В этот момент открылась входная дверь. Юрий вошел, увидел брата с женой и остановился.
— Антон? Что вы здесь делаете?
— Поговорить приехали, — Антон встал. — Садись, брат. Нам с тобой нужно серьезно поговорить.
Следующий час они говорили. Антон рассказывал Юрию то же, что только что рассказал Вере. Про манипуляции, про сберкнижку, про то, как мать всю жизнь держала их на коротком поводке.
Юрий слушал, лицо у него было каменным. Иногда пытался возразить, но Антон обрывал его.
— Перестань защищать ее, — говорил младший брат. — Она нас любит, это правда. Но любовь у нее какая-то собственническая, удушающая. Она не хочет, чтобы мы были самостоятельными. Ей нужно, чтобы мы всегда были при ней, зависели от нее.
— Но она нас вырастила одна…
— И мы ей благодарны! — Антон повысил голос. — Черт возьми, Юра, я ей благодарен! Но это не значит, что я должен всю жизнь жить под ее контролем! У меня своя семья, свои планы. И у тебя тоже.
