Но попытка оправдать Лешу звучит слишком натянуто. Все мои благородные предположения тут же разбиваются на тысячи острых осколков, как только я вижу, что происходит дальше. К ним подходит высокая блондинка, и она обнимает моего парня! Мой Леша — не она!
– Когда родится сынок, – блондинка нежно гладит свой округлившийся живот, – мы с тобой, чувствую, взвоем.
Я быстро моргаю, пытаясь прийти в себя и осознать услышанное. Это не может быть правдой! Алексей не женат, мы ведь были вместе почти год, как одна душа! Как он мог всё скрывать от меня?
«Да-да, и расписание наших встреч — это очень удачное прикрытие для женатого мужчины», — ехидничает моё подсознание, заставляя сердце сжаться от боли и предательства.
Я не могу это просто так принять. Нужно разобраться, что здесь происходит, прямо сейчас. Вместо того чтобы открыть приложение с картой города, я набираю его номер на телефоне и с замиранием сердца наблюдаю, как Леша отходит в сторону, чтобы ответить.
– Алло, а ты где? – спрашиваю дрожащим голосом, пытаясь скрыть волнение, которое с каждым мгновением становится всё сильнее.,Он недовольно хмурится, словно удивлён моим звонком и тем, что я узнала его местонахождение. Обычно я не называю ему адреса, предпочитая оставаться в тени. Затем он оглядывается на блондинку рядом, убеждаясь, что она занята ребёнком, прикрывает рот рукой, чтобы никто не услышал, и наконец отвечает тихо, но с раздражением.
– Да тут в пробке стою рядом со сквером, дети кричат. У Мишки заберу документы и снова на офис. Я говорил тебе, аврал на работе. Что-то случилось? Обычно ты не звонишь без надобности.
Я слышу в его голосе усталость и напряжение, но решаю не отступать.
– Случилось, – соглашаюсь я, чувствуя, как внутри всё сжимается от боли и злости. – Ты лжешь. Я вижу тебя прямо сейчас. Тебя и твою… – я запинаюсь, но собираюсь с силами и продолжаю, – другую семью.
Он резко вскидывается, словно ударенный, и разворачивается, пытаясь разглядеть меня во дворе.
– Где ты? – его голос звучит напряжённо, с оттенком паники.
Понимаю, что он боится, что я устрою сцену, подойду к его беременной жене и вместе с ней буду давить на него. Чувствую, что именно так бы и случилось, если бы не её состояние.
Девушка на большом сроке беременности, и я не хочу быть причиной её нервного срыва или проблем со здоровьем будущего ребёнка. Я не хочу, чтобы из-за меня пострадала ещё одна жизнь.
Кроме того, там рядом ещё и девочка Света. В её возрасте дети уже многое понимают и чувствуют. Я благодарна за забор, который отделяет нас — он сохраняет психику ребёнка от ненужных драм и скандалов.
Перед глазами встаёт картина из моего детства: постоянные ссоры и скандалы родителей. Мне тогда было пять, а сестре семь. Несмотря на небольшую разницу в возрасте, ей пришлось стать взрослой раньше, потому что родители часто были поглощены своими разборками, забывая о нас с Машей.
Но настоящая боль пришла позже, когда я увидела отца с другой женщиной. Он обнимал её и шептал ласковые слова на ухо, которых никогда не говорил маме.
Мне было семь, а Маше девять, когда родители наконец развелись. Но ощущение предательства и предательства в сердце я не забуду никогда.
– Не волнуйся, сцену не устрою, – говорю я с горечью и холодом в голосе. – Не хочу быть причиной проблем со здоровьем у ещё не родившегося ребёнка, да и дочь твою жалко.
Внутри меня рвёт противоречие. «А обо мне? Кто подумает обо мне?» — этот вопрос рвёт меня на части, но я не могу и не хочу показывать слабость.
