— Какой возраст, пап? — Лена всхлипнула. — Вам ещё и шестидесяти нет! Вы сами говорили, что о внуках мечтаете, а теперь вдруг решили, что вам негде жить будет?
Ольга Петровна резко обернулась:
— А ты знаешь, сколько случаев, когда дети родителей на улицу выставляют? Вон, у Нины Васильевны сын квартиру продал и уехал! А она теперь по съёмным комнатам мыкается!
— Мам, — Лена подошла к матери и взяла её за руки. — Мы — не Нинин сын. Мы — это мы. Твоя дочь, твой зять, твои внуки. Неужели ты думаешь, что мы способны так с вами поступить?
Ольга Петровна замерла на мгновение, а потом вдруг разрыдалась, уткнувшись Лене в плечо:
— Ленка, доченька, прости дуру старую! Я же… я же как лучше хотела! Чтобы вы не забыли, чтобы… ой, дура я, дура!
Лена гладила мать по спине, чувствуя, как собственные слёзы катятся по щекам. Сергей переглянулся с Виктором Сергеевичем и незаметно выскользнул на кухню — ставить чайник. Женские истерики — не мужское это дело.
Через полчаса они сидели за столом, прихлёбывая чай с лимоном. Ольга Петровна, всё ещё шмыгая носом, резала пирог:
— Вы уж простите меня, ребятки. Накрутила я себя. Насмотрелась страшилок по телевизору, наслушалась соседских сплетен… Дура старая.
— Мам, ну какая ты старая? — Лена улыбнулась сквозь слёзы. — Ты у нас ещё ого-го! Вон, недавно на танцы записалась!
— Ага, — буркнул Виктор Сергеевич. — Записалась и не ходит. Всё по телевизору страшилки смотрит.
Лена покачала головой, глядя на родителей. Как же всё запуталось… А ведь, казалось, ещё вчера они были одной счастливой семьёй. Когда же всё пошло наперекосяк?
Выйдя из родительской квартиры, Лена с Сергеем молча брели по знакомым с детства улицам. Воспоминания накатывали волна за волной, унося их мысли к истокам этой непростой истории.
А ведь всё начиналось так хорошо! Елена до сих пор помнила тот день, когда они с Сергеем впервые переступили порог своей квартиры. Крохотной, с облупившимися обоями и древней сантехникой, но — своей! Господи, как же они радовались тогда!
Сергей, раскрасневшийся от счастья и усталости, кружил её по пустой комнате. Они смеялись как дети, строили планы, спорили, где поставить диван, а где повесить книжные полки. Ремонт затянулся на полгода — денег-то кот наплакал, всё сами, своими руками. Но каждая наклеенная полоска обоев, каждая прибитый плинтус приближали их мечту.
Лена улыбнулась, вспомнив, как они красили стены на кухне. Сергей, балбес такой, полез помешивать краску прямо в банке — та, конечно, опрокинулась. Боже, какой крик тогда подняла соседка снизу! Зато потом, когда Лена угостила её свежеиспечёнными плюшками в качестве извинения, та растаяла и даже помогла выбрать шторы.
Родители… Родители тогда были в восторге. Мама чуть не прыгала от радости, когда Лена позвонила сказать, что банк одобрил ипотеку. «Доченька, — голос её дрожал, — вы молодцы такие! Теперь заживёте по-человечески!» Отец, тот вообще засучил рукава и взялся помогать с ремонтом. Ворчал, конечно, что, мол, не мужское это дело — обои клеить, но глаза-то блестели от гордости.
А потом… Лена нахмурилась, пытаясь уловить момент, когда всё изменилось. Вроде и не было ничего такого — ни ссор, ни обид. Просто однажды мама как-то странно поджала губы, когда Лена рассказывала о планах купить новый диван. «Ну-ну, — сказала она тогда. — Смотрите, не увязните в кредитах-то». И всё, вроде мелочь, а осадок остался.
Может, дело в том, что сами родители так и не решились на ипотеку? Всю жизнь прожили в «двушке», доставшейся бабушке от завода. Ютились, мечтали о большой квартире, но… Страшно было, наверное. А тут дочка — раз, и в узде. Ещё и детей завела, Катьку с Мишкой. Не позавидуешь, конечно, а всё ж таки своё.
Лена вздохнула, поправляя сползшую бретельку халата. Чайник на плите засвистел, выдергивая её из воспоминаний. Надо бы позвонить маме, узнать, как она там. После того разговора прошла неделя, а на душе до сих пор кошки скребут. Вечно у них так — то милые до приторности, то вдруг бац, и холодок по спине. Ну ничего, прорвёмся. Не в первый раз, чай.
Лена улыбнулась своим мыслям. Да, нелегко им с Сергеем пришлось. Но ведь справились, выкарабкались. И ещё не то осилят, лишь бы вместе. А родители… Ну что ж, будем любить их такими, какие есть. Со всеми их страхами, капризами и внезапными выходками. Ведь семья — это не только радость и веселье. Это ещё и умение прощать, понимать, поддерживать. Даже когда, кажется, сил уже не осталось.
Звякнул телефон — сообщение от Сергея. «Буду поздно, не теряй». Лена хмыкнула. Ну да, конечно, будто она не знает его привычки зависать на работе до ночи. Ничего, зато в выходные будет только её. Ну, может, ещё немножко детский и родительский. Такая уж она, эта семейная жизнь — сложная, запутанная, но такая родная и тёплая. И плевать на квадратные метры, главное — чтобы все были рядом. Пусть и немного чокнутые.
Прошла неделя после непростого разговора с родителями. Лена думала, что худшее позади, но судьба готовила новый поворот.
Вечер пятницы выдался суматошным. Катька ныла, что ей нечего надеть на завтрашний день рождения подружки, Мишка раскидал конструктор по всей квартире, а Сергей задерживался на работе. Лена металась между детьми, плитой и горой наглаженного белья, когда раздался звонок в дверь.
На пороге стояла мама. С огромной сумкой и решительным видом.
— Ленусь, я к вам на пару дней, — заявила она с порога. — С отцом поругались, сил нет терпеть его выходки.
Лена растерянно моргнула:
— Мам, а.… предупредить?
— А чего предупреждать? — фыркнула Ольга Петровна. — Я ж к дочери родной, не к чужим людям.
С этими словами она решительно прошла в квартиру, по пути чмокнув в щёку ошалевшую Катьку.
— Господи, ну и бардак у вас тут! — всплеснула руками Ольга Петровна. — Лен, ты что, не убираешься совсем?
Лена почувствовала, как внутри закипает раздражение:
— Мам, у меня двое детей и работа. Я не всегда успеваю…
— Вот потому и говорю — надо было нам долю тут выделить, — перебила мать. — Я бы помогала. А то живёте как…
Договорить она не успела — в прихожей хлопнула дверь. Вернулся Сергей.
— О, Ольга Петровна! — удивился он. — А вы чего тут?
— Да вот, решила дочери помочь, — ответила та. — А то вы тут совсем закопались.
Сергей бросил вопросительный взгляд на жену. Лена едва заметно покачала головой: потом объясню.
Ужин прошёл в напряжённом молчании. Ольга Петровна то и дело цокала языком, глядя на бардак в квартире. Лена кипела от злости, но молчала. Сергей, чувствуя накал, увёл детей смотреть мультики.
— Лен, — не выдержала наконец Ольга Петровна. — Вот скажи, вам правда нормально так жить? В тесноте, в грязи?
Лена со стуком поставила чашку на стол:— Мам, ты сейчас серьёзно? Мы живём как можем. Да, небогато. Да, тесновато. Но это наш дом, и нам здесь хорошо.
— Хорошо? — всплеснула руками Ольга Петровна. — Боже мой, Леночка, ты же заслуживаешь большего! Вот если бы вы тогда согласились…
— Так, стоп, — Лена подняла руку. — Мы это уже обсуждали. Квартира наша. Точка.
— Но я же как лучше хочу! — в голосе матери зазвучали слёзы. — Ты пойми, мы с отцом не вечные. Мало ли что случится…
