У Полины в животе всё сжалось. Она уже знала, к чему клонит разговор.
— И что теперь? — спросила, хотя ответ угадывался.
— Поживёт у нас пока, — пробормотал Андрей, не глядя в глаза. — Временно же.
— Нет! — Полина вскочила так резко, что кот спрыгнул с дивана. — Только не это!
— Полина, это же моя мать! — рявкнул муж. — Ты что, предлагаешь бросить её на произвол судьбы?
— Не надо передёргивать! — У неё голос дрогнул от обиды. — Можно же по-другому помочь. Снять ей отдельную комнату, доплачивать за квартиру, но только не здесь!
— Да что такого-то? — развёл руками Андрей. — Квартира большая, места всем хватит.
— Дело не в квартире, — тихо сказала Полина. — Ты же сам знаешь, что она постоянно лезет в мою жизнь. Критикует всё подряд, учит жить.
— Ерунда какая, — отмахнулся Андрей. — Она просто заботится о нас.
— Забота? — горько рассмеялась Полина. — Рыться в моих вещах — это забота? Комментировать каждый мой чих — тоже забота?
Спорили до глубокой ночи. Полина говорила, объясняла, умоляла — пытаясь втолковать мужу, почему жить под одной крышей со свекровью равносильно медленной смерти. Андрей стоял на своём с упрямством осла.
— Я мать не брошу, — отрезал он под конец. — Или помогаем ей вместе, или я съезжаю к ней сам.
Полина сдалась. Не от ультиматума — от усталости. Выбора всё равно не было. Но одно условие поставила:
— Пусть платит за себя. За коммуналку, за еду — за всё.
— Само собой! — обрадовался Андрей. — Она сама предложила.
Галина Павловна въехала с таким багажом, будто переезжала навсегда. Пять чемоданов, куча коробок, мешки с какой-то рухлядью. Полина выделила ей бывший кабинет и сразу обозначила правила:
— В нашу спальню ни ногой. Мои вещи — табу. В холодильнике ваша полка — верхняя.
— Конечно, дорогая, конечно, — закивала Галина Павловна с такой сладкой улыбочкой, что хотелось проверить, не слипаются ли зубы. — Я всё прекрасно понимаю.
Первые два месяца прошли на удивление тихо. Свекровь исправно скидывалась на коммуналку, покупала свои продукты, не мешала особо. Полина даже подумывала — может, всё не так страшно, как казалось.
Как же она ошибалась.
На третий месяц начался цирк.
— Галина Павловна, — зашла Полина в комнату к свекрови, когда та смотрела свой бесконечный сериал, — забыли за коммуналку заплатить.
— Ой, милая! — всплеснула руками та, даже не отрываясь от экрана. — Совсем из головы вылетело! Пенсию задерживают, представляешь? В следующем месяце сразу за два отдам.
Следующий месяц принёс ту же песню. И ещё следующий.
— Андрей, — не выдержала Полина через четыре месяца, — поговори с мамой. Она уже полквартиры своим хламом заставила, жрёт наши продукты и ни копейки не платит.
— Да что ты к старому человеку привязалась? — поморщился муж. — У неё пенсия копеечная.
— Странно, когда она сюда переезжала, пенсия почему-то была вполне приличная.
Полина чувствовала себя загнанной в угол. Дома — постоянная критика, вечные придирки, замечания по поводу и без. Муж на все жалобы отвечал одно и то же: «Ты слишком серьёзно всё воспринимаешь».
