— Нет? А слёзы про больное сердце? А угрозы про то, что жёны приходят и уходят? Это что?
Алексей молчал, уставившись в чашку. Марина видела, как он борется сам с собой, пытаясь примирить любовь к матери с пониманием, что жена права.
— Знаешь, — тихо сказала она, — я не прошу тебя выбирать между мной и мамой. Я прошу тебя выбрать между зависимостью и свободой. Между жизнью по чужим правилам и своей собственной жизнью.
— Это сложно, — признался Алексей. — Она столько для меня сделала…
— И теперь выставляет счёт? — Марина покачала головой. — Любовь — это не долг, Алексей. Родители растят детей не для того, чтобы те потом всю жизнь расплачивались. Она сделала свой выбор — растить тебя одна, не выходить замуж. Это был её выбор, а не твой.
— Но я не могу просто взять и…
— Можешь, — твёрдо сказала Марина. — Вопрос в том, хочешь ли. Потому что я больше не собираюсь жить в треугольнике. Либо мы строим семью вдвоём, либо… либо никак.
— Ты мне угрожаешь? — в голосе Алексея появилась обида.
— Я говорю, как есть. Мне тридцать лет, Алексей. Я хочу нормальную семью, детей, свой дом. И я хочу, чтобы мой муж был со мной, а не разрывался между женой и мамой.
— Я никуда не разрываюсь!
— Разрываешься, — Марина встала и подошла к окну. — И будешь разрываться всегда, пока не проведёшь чёткую границу. Пока не объяснишь маме, что у тебя теперь своя семья, свои приоритеты.
— А ты пробовал? — Марина обернулась. — Хоть раз за все эти годы ты пытался серьёзно с ней поговорить? Или всегда было проще уступить?
Алексей молчал. Ответ был очевиден обоим.
— Я подумаю, — наконец сказал он, поднимаясь. — Мне нужно время.
— Конечно, — кивнула Марина. — У тебя есть всё время мира. Только учти — у меня его не так много. Я не собираюсь ждать вечно.
После ухода Алексея Марина долго стояла у окна, глядя на вечерний город. Она понимала, что поставила ультиматум, но другого выхода не видела. Либо Алексей найдёт в себе силы стать самостоятельным, либо их брак обречён.
Прошла неделя. Алексей больше не приходил, только писал короткие сообщения: «Как ты?», «Что делаешь?», «Я думаю». Марина отвечала так же коротко, понимая, что сейчас любые лишние слова могут всё испортить. Он должен сам прийти к решению.
А потом случилось неожиданное. В субботу утром в дверь позвонили. Марина, ожидавшая увидеть Алексея, с удивлением обнаружила на пороге Валентину Петровну. Свекровь выглядела непривычно: без идеальной укладки, в простом платье, без обычной надменности во взгляде.
— Можно войти? — спросила она, и Марина от неожиданности кивнула.
Они прошли в гостиную. Валентина Петровна огляделась:
— Хорошая квартира. Светлая.
— Спасибо, — сухо ответила Марина. — Вы зачем пришли?
Свекровь помолчала, словно собираясь с мыслями:
— Лёша… он сказал, что уходит. Снял квартиру и собирает вещи.
— Вчера вечером пришёл и заявил, что больше не может так жить, — Валентина Петровна говорила глухо, словно не веря собственным словам. — Сказал, что ему нужно научиться жить самостоятельно. Что он любит меня, но больше не позволит мне контролировать его жизнь.
— И что вы ему ответили?
— Я… — свекровь замялась. — Я сказала много лишнего. Кричала, плакала, угрожала. Но он не поддался. Просто собрал вещи и ушёл.
Марина не знала, что сказать. С одной стороны, она гордилась Алексеем — он всё-таки нашёл в себе силы. С другой — было жаль эту женщину, которая сама загнала себя в ловушку собственнического материнства.
— И теперь я здесь, — продолжила Валентина Петровна. — Потому что… потому что я не хочу потерять сына. Совсем.
— Вы его не потеряете, если перестанете душить своей любовью.
— Я не умею иначе, — в голосе свекрови впервые прозвучала настоящая боль. — Я столько лет жила только им. Только для него. А теперь…
— А теперь пора научиться жить для себя, — мягко сказала Марина. — Найти увлечения, встретить новых людей. Построить свою жизнь.
— Вам пятьдесят восемь, а не восемьдесят. У вас ещё вся жизнь впереди.
Валентина Петровна посмотрела на невестку новым взглядом:
— Вы… вы не злорадствуете?
— А с чего мне злорадствовать? — Марина пожала плечами. — Я хочу, чтобы у нас с Алексеем была счастливая семья. А это возможно только если все будут счастливы. Включая вас.
— Я… я не знаю, смогу ли я извиниться, — свекровь отвела взгляд. — Это не в моих правилах.
— А может, пора менять правила?
Какое-то время они молчали. Потом Валентина Петровна поднялась:
— Я пойду. Спасибо, что выслушали.
У двери она обернулась:
— Марина… Позаботьтесь о нём. Он хороший мальчик, просто… я слишком долго не давала ему повзрослеть.
— Я знаю, — кивнула Марина. — И я о нём позабочусь. Но и вы не пропадайте. Приходите в гости. Когда мы обустроимся.
В глазах свекрови мелькнуло удивление:
— Вы… вы не против?
— Я не против нормальных человеческих отношений. Без манипуляций, контроля и истерик.
Когда за Валентиной Петровной закрылась дверь, Марина схватила телефон. Несколько пропущенных от Алексея. Она перезвонила.
— Марин? — его голос звучал устало, но решительно.
— Твоя мама была у меня.
— Что? Она что-то… Она не наговорила тебе?
— Нет. Она просто рассказала, что ты ушёл.
— Да. Я снял квартиру недалеко отсюда. Временно. Я подумал… мне правда нужно научиться жить самостоятельно. Без мамы. И понять, чего я хочу на самом деле.
— Тебя, — просто ответил он. — Нашу семью. Нормальную жизнь. Но сначала мне нужно разобраться с собой. Научиться быть мужем, а не маминым сыном.
Марина почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы:
— Сколько тебе нужно времени?
— Не знаю. Может, месяц, может, два. Ты… ты подождёшь?
— Буду ждать столько, сколько нужно. Но, Алексей…
— Не затягивай. Мы уже потеряли слишком много времени.
— Я знаю. И я всё исправлю. Обещаю.
Марина положила трубку и подошла к окну. За стеклом шумел город, жили своей жизнью тысячи людей, каждый со своими проблемами и радостями. А у неё появилась надежда. Хрупкая, но настоящая.
Может быть, они всё-таки смогут построить ту семью, о которой мечтали. Без третьих лиц, без контроля, без манипуляций. Просто двое людей, которые любят друг друга и готовы бороться за своё счастье.
Она посмотрела на фотографию бабушки на комоде и улыбнулась:
— Спасибо тебе, бабуля. За квартиру, за урок, за шанс начать всё заново.
А в соседнем районе, в маленькой съёмной квартире, Алексей распаковывал вещи и тоже думал о будущем. Впервые в жизни он был по-настоящему один. Страшно? Да. Но и освобождающе. Пора было взрослеть. Пора было стать тем мужчиной, которого заслуживала его жена.
И он справится. Обязательно справится. Потому что теперь знал, ради чего стоит меняться.
