— Я вернулся, — сказал он, не решаясь подойти ближе.
Аня замерла, не веря своим глазам.
— Столько лет, — прошептала она. — Где ты был? Как ты мог…
— Я не помнил, — Игорь шагнул к ней. — Клянусь, Аня, я не помнил ничего. На меня напали в городе, ограбили, избили… Очнулся в какой-то канаве, не знал, кто я, откуда…
Дождь стекал по его лицу, смешиваясь со слезами.
— Меня подобрали какие-то люди, отвезли в другую область. Я работал, скитался, жил где придется…
И только три месяца назад, когда увидел фотографию в газете — мальчик с областной олимпиады по математике — наш Петя… Что-то щелкнуло. Начал вспоминать. Кусками, обрывками… Потом всё сразу.
Аня стояла, обхватив себя руками.
— Почему я должна тебе верить? — прошептала она.
— Не должна, — Игорь опустил голову. — Я бы сам себе не поверил. Но я здесь, Аня. И я вспомнил всё — нашу свадьбу, рождение детей, вкус твоего супа с фрикадельками, скрип половицы у печки…
Аня покачнулась, и он подхватил её, прижал к себе.
— Так много лет, — повторила она, рыдая. — Я ждала тебя десять лет!
— Я знаю, — он гладил её волосы, мокрые от дождя. — Знаю…
Они стояли, обнявшись, под проливным дождем, когда дверь дома распахнулась.
— Мама? — настороженный голос Пети. — Что случи…
Он замер, увидев мужчину. Следом выглянул Кирилл.
— Кто это, мам? — спросил он.
Игорь медленно повернулся к сыновьям. Высокие, почти взрослые, такие родные — и такие чужие.
— Это… — Аня запнулась, не зная, как объяснить.
— Папа? — вдруг прошептал Кирилл, делая шаг вперед.
Петя схватил брата за плечо, удерживая.
— Нет, Кирюша, папа…
— Это я, — сказал Игорь, его голос дрожал. — Я ваш отец.
Петя недоверчиво всматривался в лицо мужчины. Потом медленно спустился с крыльца, подошел ближе. Посмотрел в глаза.
— Докажи, — сказал он жестко.
— В день, когда я ушел… Ты просил привезти книжку про динозавров. А Кирилл не подходил, стоял в дверях с плюшевым зайцем.
Петя вздрогнул. Этого не мог знать никто, кроме них.
— Заяц был рыжий, с оторванным ухом, — продолжал Игорь. — Я сам пришил ему это ухо накануне.
Кирилл вдруг всхлипнул и бросился вперед, обнимая отца. Петя стоял неподвижно, сжав кулаки. Потом тоже сделал шаг навстречу.
Аня замерла, глядя на своих мужчин. Три фигуры, слившиеся в одно целое под дождем. В груди что-то надломилось, растаяло.
Десять лет одиночества, бессонных ночей, неотвеченных вопросов — и вот он, родной до боли человек, вернулся. Худой, с морщинами у глаз, со шрамом через щеку, но её Игорь.
Дождь перестал хлестать, перешёл в мелкую морось. Яблоня роняла тяжёлые капли с ветвей. Гроза уходила, ворча где-то за лесом последними раскатами.
— Хватит мокнуть, — Аня протянула руку, коснулась плеча мужа. — Пойдёмте в тепло.
До рассвета они не сомкнули глаз. Игорь говорил — тихо, прерывисто, иногда умолкая на полуслове.
Мальчики сидели, не шелохнувшись, боясь пропустить хоть слово. Аня подкладывала хлеб, подливала чай из глиняного чайника и всё смотрела на мужа, не насытится.
Казалось, отведи взгляд — и он растворится в предрассветной мгле, окажется лишь видением, созданным её тоской.
К рассвету Петя и Кирилл задремали прямо за столом. Игорь осторожно перенёс младшего на кровать.
— Они выросли, — прошептал он, вернувшись к Ане. — Стали такими… сильными.
— Им пришлось, — ответила она.
Через окно пробивался первый луч солнца. Весенний ветер нёс запах мокрой травы и цветущих яблонь. Аня взяла Игоря за руку.
— Нам придётся начать сначала, — сказала она. — Привыкнуть друг к другу заново.
— У нас всё получится, — Игорь поднёс её руку к губам. — Теперь уже получится.
Аня улыбнулась сквозь слёзы.
— Добро пожаловать домой.
