Валентина молча смотрела на бумаги. Буквы расплывались перед глазами. Николай Петрович Зайцев… адрес… сумма задолженности…
– Там еще живет его дочь. Марина. С двумя детьми. Он им помогает деньгами, – продолжал Андрей. – А тебе рассказывает сказки про съемную квартиру и развод…
– Не может быть, – прошептала Валентина. – Мы же… мы столько планов строили… он говорил…
В этот момент открылась дверь. Николай вошел, как обычно, с улыбкой и пакетом продуктов.
– О, семейный совет? – он увидел серьезные лица. – Что случилось?
Андрей молча показал на бумаги. Николай побледнел.
– Валя, я могу все объяснить…
– Объясняй, – голос Валентины дрожал. – Объясни мне, почему четыре года я живу с человеком, который врет мне каждый день.
Николай сел напротив. Руки его тряслись, когда он брал документы.
– Я не врал. Я просто… не говорил всю правду.
– Это одно и то же! – взорвался Андрей.
– Нет, не одно и то же, – Николай посмотрел на Валентину. – Валя, я развелся. Официально. Но у меня дочь, внуки. Они остались в той квартире. Мариночка одна воспитывает детей, работает в школе, зарплата копейки. Я не мог их выгнать…
– А мне соврать мог? – Валентина встала, отвернулась к окну.
– Я боялся, что ты не поймешь. Что подумаешь – зачем тебе мужчина с долгами, с обязательствами…
– Так и думаю! – резко повернулась она. – Не потому что долги, а потому что вранье!
Андрей собрал бумаги, положил обратно в папку.
– Мам, пойдем отсюда. К тебе на квартиру. Поговорим спокойно.
Валентина взяла сумочку. На пороге обернулась:
– Николай, я не знаю, что теперь делать. Мне нужно время подумать.
Дверь закрылась за ними. Николай остался один на кухне, где еще час назад пахло домашним уютом и счастьем.
Когда дом становится полем битвы
Три дня Валентина не отвечала на звонки. Николай приезжал, стоял под окнами, но она не выходила. Андрей был неумолим:
– Мам, он тебя четыре года обманывал. Четыре года! Ты представляешь?
– Представляю, – устало отвечала Валентина, сидя на своей кровати и перебирая в памяти все эти годы.
Каждый день, каждый разговор теперь окрашивался сомнением. Когда он говорил, что задерживается на работе – может, ездил к дочери? Когда жаловался на нехватку денег – может, просто не хотел тратиться на нее?
На четвертый день она все-таки открыла дверь. Николай стоял на пороге с букетом белых хризантем – ее любимыми цветами.
– Валя, прости меня. Пожалуйста.
Она пропустила его в квартиру. Они сели на кухне – теперь уже на ее кухне, маленькой, но честной.
– Николай, я не понимаю. Зачем было врать? Ну скажи мне правду – у тебя есть обязательства, дочь, внуки. Я бы поняла.
– Не поняла бы, – покачал головой он. – Валя, ты же какая… светлая, чистая. У тебя один сын, взрослый, самостоятельный. А у меня – долги, проблемы, дочь-одиночка…
– Но ведь я же полюбила тебя! Настоящего!
– Какого настоящего? – горько усмехнулся Николай. – Настоящий – это усталый мужик, который пашет на двух работах, чтобы закрыть ипотеку и помочь детям. Который по вечерам не ужины романтические устраивает, а считает деньги до копейки…
Валентина молчала. В дверь позвонили. Андрей, конечно.
– Он здесь? – спросил сын, увидев чужие ботинки.
– Здесь, – ответила мать.
Андрей прошел на кухню, сел рядом с матерью.
– Николай, я ничего личного против тебя не имею. Но моя мать четыре года жила в обмане.
– Андрей, я понимаю твое возмущение…
