Валентина застыла с чашкой в руках.
— Что ты имеешь в виду?
— Да то и имею! — голос Павла стал резче. — Эта квартира куплена на семейные деньги. На наследство от матери. А значит, и моя доля тут есть.
— Павел, ты что несёшь? Я купила квартиру на свои деньги! На свою долю от продажи маминой квартиры, на свои сбережения!
— Сбережения… — передразнил брат. — А кто тебе дал возможность копить? Кто на тебя не претендовал, когда мать больная была? Я мог бы требовать, чтоб ты мне доплачивала за уход!
Валентина побледнела. Действительно, последние три года мамы она почти не отходила от её постели. Павел изредка заезжал, приносил продукты, но основная забота лежала на её плечах.
— Павел, при чём тут это? Я ухаживала за мамой, потому что любила её. А деньги на квартиру — мои честно заработанные!
— Честно заработанные, — фыркнул брат. — Слушай, Валь, давай без глупостей. Пропиши меня тут. Хотя бы временно. Мне в общаге совсем житья нет.
— Не могу я тебя прописать, Павел. Это моя квартира.
— Твоя? — голос брата стал угрожающим. — А ключик дополнительный сделать можешь? Я иногда буду заезжать.
— Зачем тебе ключ от моей квартиры?
— Да затем, что мы родня! Мало ли что случится. Вдруг тебе плохо станет, а я помочь не смогу — ключа-то нет.
Валентина поняла — это только начало. Сначала ключ, потом прописка, а там и «моя доля в квартире».
— Нет, Павел. Не дам я тебе ключ.
Лицо брата исказилось от злости.
— Вот и показала своё истинное лицо! Жадина! А ещё сестрой называешься! Мать всегда говорила — эта квартира для вас обоих будет. А ты всё себе загребла!
— Какая квартира для обоих? Мама никогда такого не говорила!
— Говорила! Ещё как говорила! И свидетели есть! Тётя Рая слышала, соседка Клавдия Петровна тоже!
— Павел, опомнись! Какие свидетели? Мы честно поделили наследство!
— Честно… — Павел встал с дивана. — Ты думаешь, я так оставлю? Обобрала родного брата и думаешь, всё сойдёт с рук? Ещё поговорим!
Он ушёл, громко хлопнув дверью. Валентина опустилась на диван и заплакала. Вот и счастье — с кулачок.
Когда родной брат становится врагом
Через месяц Валентине пришла повестка в суд. Читала её дрожащими руками, не веря собственным глазам.
«Исковое заявление о признании права собственности на долю в квартире», — значилось в шапке документа.
Павел Михайлович Сергеев просил суд признать за ним право собственности на половину квартиры по адресу… Её адресу. Её квартиры.
В исковом заявлении было написано, что квартира приобретена на общие семейные средства, полученные в наследство от матери, Сергеевой Антонины Васильевны. Что существовала устная договорённость между наследниками о совместном приобретении жилья. Что ответчица, то есть она, Валентина, нарушила эту договорённость и незаконно оформила квартиру на себя.
— Мама, что будешь делать? — спросила Наташа, когда Валентина показала ей повестку.
— Не знаю, доченька. Совсем не знаю. Может, уступить? Всё равно с ним теперь не жить…
— Мама! — Наташа аж подскочила. — Ты что говоришь? Это же твоя квартира! Твои деньги! Нельзя так!
Но Валентина привыкла уступать. Всю жизнь. В детстве — родителям, в браке — мужу, после развода — обстоятельствам. Может, и сейчас проще согласиться?
На следующий день пошла в МФЦ. Там работала бесплатная юридическая консультация.
