Лидия Васильевна расставляла тарелки на столе в гостиной, когда услышала знакомые голоса в прихожей. Света и Олег пришли на субботний ужин — традиция, которая сложилась после смерти мужа три года назад.
— Мамочка, как дела? — Света поцеловала её в щёку и помогла донести салатник. — Ты что-то похудела.
— Да нет, всё как обычно, — Лидия улыбнулась. — Просто платье новое, может, стройнит.
Олег молча снял ботинки, повесил куртку и прошёл в гостиную. Высокий, плечистый, с густой бородой — он всегда казался Лидии слишком серьёзным для её веселой дочери. Но Света его любила, а это главное.
За столом разговор шёл размеренно: работа, соседи, цены в магазинах. Лидия рассказывала про новую соседку снизу, которая до трёх ночи включает телевизор. Света жаловалась на начальника. Олег кивал, но было видно — его что-то беспокоит.
— Лидия Васильевна, — наконец заговорил он, отложив вилку. — Хотел с вами посоветоваться. У меня сестра в Ярославле живёт, Наталья. Помните, я рассказывал?
Лидия кивнула, хотя не очень помнила. Олег редко говорил о родственниках.
— Так вот, у неё беда случилась. Контейнер на рынке сгорел — она там торговала. Всё пропало. Страховки никакой. Надо как-то помочь, а у меня сейчас туго… — Олег потёр переносицу. — Думал, может, вы могли бы… ну, в долг дать? Я верну, конечно.
Лидия почувствовала, как что-то ёкнуло внутри. Деньги. Всегда этот разговор заканчивается деньгами.
— Сколько нужно? — спросила она тихо.
— Ну… тысяч двести. Чтобы она могла снова товар закупить. Я понимаю, сумма большая…
Света положила руку на плечо матери:
— Мам, если можешь, помоги. Олег же не чужой человек.
Лидия смотрела в тарелку. Двести тысяч. Почти треть того, что она копила всю жизнь. Муж всегда говорил: «Лида, береги копейку. Старость без денег — это беда».
— Я… подумаю, — пробормотала она.
Остаток вечера прошёл в натянутой тишине. Олег благодарил, Света улыбалась слишком широко, а Лидия кивала и думала о том, как неловко всё получилось.
Часы на кухне тикали особенно громко. Два тридцать ночи. Лидия сидела за столом в старом халате, перед ней дымилась кружка чая. Сон не шёл.
Она достала из ящика стола тетрадку, где записывала все доходы и расходы. Привычка со времён замужества — муж требовал отчёта за каждую копейку. Сначала это раздражало, а потом стало естественным.
«Пенсия — 18 тысяч. Коммунальные — 4 тысячи. Еда — 8 тысяч. Лекарства — 3 тысячи». Лидия водила пальцем по цифрам. За три года после смерти Николая Петровича она умудрилась отложить 650 тысяч. Жила скромно, отказывала себе во всём.
А теперь Олег просит двести тысяч. Для сестры, которую она ни разу не видела.
Лидия встала, подошла к окну. Во дворе горел одинокий фонарь, качались голые ветки берёзы. Вспомнилось, как муж перед смертью взял её за руку:
— Лидочка, я тебе немного денег оставляю. Ты уж береги их. Мало ли что случится.
Он знал, что пенсии учительской на лекарства не хватит. Знал, что она слишком добрая, чтобы кому-то отказать.
— Что же мне делать, Коля? — прошептала она в темноту.
За стеной тикали часы. Где-то внизу хлопнула дверь. Жизнь продолжалась, а она сидела и мучилась сомнениями.
С одной стороны — Света. Если она откажет, дочь будет несчастна. Олег обидится, может, даже запретит видеться с внуками, когда они появятся.
С другой стороны — те двести тысяч. Это же её безопасность, её спокойная старость.
