Лена сидела в офисе своей подруги Кати, которая согласилась помочь с юридической консультацией. Катя, энергичная женщина с короткой стрижкой и вечной улыбкой, листала документы, которые Лена принесла из дома – копии завещания, выписки о продаже квартиры, даже старые письма бабушки.
– Лен, – Катя откинулась на спинку кресла, – у тебя есть все шансы. Завещание можно оспорить, тем более что Саша уже распорядился частью наследства без согласия родителей. Но…
– Но что? – Лена напряглась.
– Это будет небыстро, – Катя вздохнула. – И недешёво. Суды, адвокаты, экспертизы… Ты готова?
Лена посмотрела в окно. Она думала о маме, которая уже вернулась домой и пекла свои пироги, несмотря на слабость. О папе, который впервые признал свою ошибку. И о Саше, который, кажется, так и не понял, что натворил.
– Готова, – сказала она, и её голос был твёрдым. – Я не хочу, чтобы это повторилось. Не хочу, чтобы кто-то снова решал за меня, что я «справлюсь».
Катя кивнула, и в её глазах мелькнуло уважение.
– Тогда начнём, – сказала она, открывая ноутбук. – Но сначала тебе нужно поговорить с Сашей. Лицом к лицу.
Встреча с Сашей была назначена в кафе на окраине города. Лена выбрала это место специально – нейтральная территория, где никто из них не чувствовал бы себя хозяином. Кафе было маленьким, с потёртыми деревянными столами и запахом свежесваренного кофе.
Саша пришёл с опозданием, как всегда. Его тёмные волосы были растрёпаны, а под глазами залегли тени. Но улыбка – та самая, обаятельная, которой он всегда выкручивался из неприятностей была на месте.
– Лен, ну что ты начинаешь войну? – сказал он, плюхнувшись на стул напротив. – Давай без этого, а?
– Без чего? – Лена смотрела на него холодно. – Без справедливости?
– Ой, брось, – Саша закатил глаза. – Ты же всегда была за семью. А теперь что, против меня настроила родителей?
– Это ты настроил их против меня, – отрезала Лена. – Продал бабушкину квартиру, Саш. И что? Где деньги?
Саша отвёл взгляд, теребя край салфетки.
– Я вложился, – буркнул он. – Бизнес. Скоро всё окупится.
– Скоро? – Лена наклонилась ближе. – Мама чуть не умерла. Им нужны были деньги на операцию. А ты где был? Катался на своей тачке?
– Не начинай, – Саша нахмурился. – Я не обязан перед тобой отчитываться.
– А перед родителями? – Лена почувствовала, как голос дрожит. – Они тебе всё отдали. Всё! А ты…
– А ты всегда была идеальной, да? – вдруг взорвался он. – Мамина гордость, папина умница! А я? Я вечно был тот, кто «не дотягивает». Знаешь, каково это?
Лена замерла. Его слова ударили, как пощёчина. Она никогда не думала, что Саша мог чувствовать себя в тени. Но это не меняло сути.
– Саш, – сказала она тихо, – мне жаль, если ты так себя чувствовал. Но это не даёт тебе права разрушать семью. Я даю тебе шанс. Поговори с родителями, верни хотя бы часть денег. Или я иду в суд.
– В суд? – он рассмеялся, но смех был нервным. – Ты серьёзно? Против собственного брата?
– Да, – Лена посмотрела ему прямо в глаза. – Против брата, который продал бабушкин дом и оставил родителей без ничего.
Саша молчал, глядя в окно. Наконец он встал, бросив на стол смятую купюру.
– Делай что хочешь, Лен, – сказал он. – Но не думай, что ты всегда будешь права.
Он ушёл, хлопнув дверью, и Лена осталась сидеть, чувствуя, как внутри всё сжимается. Она знала, что сделала правильный шаг. Но почему тогда так больно?
Дома у родителей было тепло и пахло свежими пирогами. Мама сидела на диване, укутавшись в плед, а отец возился на кухне, гремя кастрюлями. Лена вошла, чувствуя себя чужой в этом родном доме.
– Леночка, – мама улыбнулась, но улыбка была усталой. – Приехала?
– Да, – Лена присела рядом. – Пап, ты тоже иди сюда. Надо поговорить.
Отец вышел из кухни, вытирая руки полотенцем. Его лицо было напряжённым, но он кивнул.
– Я встретилась с Сашей, – начала Лена, стараясь говорить спокойно. – Он не хочет ничего возвращать. Говорит, что вложился в какой-то бизнес.
– Бизнес? – отец нахмурился. – Какой ещё бизнес?
– Не знаю, – Лена пожала плечами. – Но я не отступлю. Я уже поговорила с юристом. Мы можем оспорить завещание. Или хотя бы добиться, чтобы дача и машина были поделены поровну.
Мама вздохнула, глядя в окно.
– Лен, – сказала она тихо, – я не хочу, чтобы вы с Сашей ссорились. Вы же брат и сестра.
– Мам, – Лена взяла её за руку, – я тоже не хочу. Но он сделал выбор. И я сделала свой.
Отец молчал, глядя в пол. Наконец он поднял глаза.
– Мы с мамой решили, – сказал он. – Завещание перепишем. Поровну. И… мы продадим дачу. Часть денег пойдёт на твою квартиру, Лен. Ты заслужила.
Лена почувствовала, как слёзы подступают. Она ждала этого, боролась за это, но теперь, когда момент настал, ей было странно. Словно она выиграла битву, но потеряла что-то важное.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Это… это правильно.
Прошло три месяца. Лена стояла на балконе своей новой квартиры – небольшой, но уютной, с видом на парк, как она и мечтала. В руках она держала кружку с чаем, а за окном кружились снежинки. Дачу продали, деньги поделили. Часть пошла на её первый взнос, часть – на лечение мамы. Саша так и не появился, но Лена слышала от знакомых, что его «бизнес» провалился, а машина уже заложена в ломбарде.
Она не чувствовала злорадства. Только усталость и лёгкую грусть. Семья осталась семьёй, но трещина между ней и Сашей, похоже, была уже неисправима.
– Лен, – голос мамы раздался из комнаты. Она приехала в гости, впервые за долгое время. – Пойдём, я пирог достала.
Лена улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается в груди. Пироги. Мамины руки. Родной дом – даже если теперь он в другом месте. Она знала, что сделала всё, что могла. И, может быть, именно это и было её победой.
