Тамара Николаевна молчала. Света представила, как она сидит на плетёном кресле, глядя на море, её лицо напряжено. Впервые свекровь не спорила, не перебивала.
– Я не хотела вас обидеть, – наконец сказала она тихо. – Думала, так принято. У нас в семье всегда все вместе…
– Мам, – Женя понизил голос, – я тебя люблю. Но Света – моя жена. И если она несчастна, я тоже не могу быть счастлив. Нам нужно договориться.
Света затаила дыхание. Она ждала, что Тамара Николаевна взорвётся, начнёт обвинять её, как обычно. Но вместо этого свекровь сказала:
– Хорошо. Давай договоримся. Что вы хотите?
Света не верила своим ушам. Она вышла на террасу, держа сумку в руке, готовая уйти, если всё пойдёт не так. Женя повернулся к ней, его лицо было серьёзным, но в глазах мелькнула надежда.
– Свет, – он протянул ей руку, – скажи, что ты думаешь.
Она глубоко вдохнула, чувствуя, как внутри борются злость, усталость и желание всё исправить.
– Тамара Николаевна, – начала она, стараясь говорить спокойно, – мы с Женей рады видеть семью. Но этот дом – наш. Мы хотим, чтобы гости приезжали по договорённости. И… помогали. С уборкой, с готовкой, с расходами.
– С расходами? – свекровь вскинула брови, но уже без привычной надменности. – Ты о деньгах?
– Да, – Света кивнула. – Мы платим кредит, коммуналку, покупаем продукты. Если вы хотите жить здесь всё лето, это должно быть честно.
Тамара Николаевна посмотрела на море, её пальцы нервно теребили край платка.
– Ясно, – наконец сказала она. – Я поговорю с сёстрами. Может, мы и правда… перестарались.
Света почувствовала, как напряжение внутри немного отпускает. Это был не триумф, но шаг вперёд. Женя сжал её руку, и она ответила ему лёгким пожатием.
В тот же вечер за ужином Тамара Николаевна собрала всех на террасе. Племянники сидели за столом, уплетая шашлык, который Женя жарил с дядей Колей. Тётя Надя вязала, тётя Люба разливала компот. Света сидела рядом с Женей, чувствуя себя немного неловко, но уже не так чужой.
– Так, – начала Тамара Николаевна, постучав ложкой по стакану, – у нас тут серьёзный разговор.
Все замолчали, даже дети перестали шушукаться.
– Мы с сёстрами и детьми, – продолжила она, – похоже, немного увлеклись. Этот дом – Женин и Светин. И мы должны уважать их правила.
– Какие правила? – тётя Люба нахмурилась, отставляя кувшин с компотом.
– Простые, – Тамара Николаевна посмотрела на Свету, и в её взгляде мелькнуло что-то новое – уважение? – Если мы приезжаем, то заранее договариваемся. Помогаем с уборкой, готовкой. И… скидываемся на продукты.
Тётя Надя кашлянула, дядя Коля поперхнулся шашлыком. Племянники переглянулись, явно не понимая, о чём речь.
– Скидываемся? – тётя Люба всплеснула руками. – Тамара, ты серьёзно?
– Серьёзно, – свекровь кивнула. – Это их дом. Не наш. И если мы хотим приезжать, надо быть честными.
Света посмотрела на Женю, он сжал её руку под столом. Она не ожидала, что Тамара Николаевна так легко согласится. Может, это был её способ сохранить лицо? Или она правда начала понимать?
– Мы согласны, – вдруг сказала тётя Надя, отложив вязание. – Правда, Коля?
Дядя Коля буркнул что-то, но кивнул. Тётя Люба всё ещё хмурилась, но промолчала.
– И ещё, – добавила Света, чувствуя, как голос становится увереннее, – мы с Женей хотим иногда быть вдвоём. Без гостей. Это важно для нас.
– Конечно, – Тамара Николаевна кивнула. – Мы уедем через пару дней. И дальше – только по договорённости.
Света почувствовала, как внутри разливается тепло. Она посмотрела на море, на закат, окрасивший небо в багровый и золотой. Впервые за месяц она ощутила, что этот дом снова принадлежит им.
Прошёл месяц. Родственники уехали, оставив после себя чистый дом – Тамара Николаевна настояла, чтобы все вместе убрались перед отъездом. Света с Женей наконец-то остались вдвоём. Они сидели на террасе, слушая шум волн. В руках у Светы был бокал вина, у Жени – бутылка пива.
– Прости, что сразу не сказал маме «нет», – тихо сказал он, глядя на море. – Я просто… боялся её обидеть.
– Я знаю, – Света улыбнулась, накрывая его руку своей. – Но ты справился. И я тобой горжусь.
Женя повернулся к ней, его глаза блестели в свете фонаря.
– А ты… не уедешь больше? – спросил он, и в его голосе была тревога.
– Не уеду, – она покачала головой. – Это наш дом, Жень. И я хочу, чтобы он оставался нашим.
Он обнял её, и Света почувствовала, как напряжение последних недель окончательно растворяется. Они сидели так до полуночи, разговаривая о будущем – о том, как доделают ремонт, посадят сад, может, заведут собаку.
Но через неделю телефон Светы зазвонил. Номер был знакомый – Тамара Николаевна.
– Светочка, – голос свекрови был непривычно мягким, – мы с сёстрами хотели приехать на выходные. Дня на два. Скинемся на продукты, поможем с уборкой. Можно?
Света посмотрела на Женю, который чистил рыбу на кухне. Он поймал её взгляд и улыбнулся, словно говоря: «Ты решишь».
– Можно, – ответила она, чувствуя, как внутри всё смягчается. – Но только на два дня. И договоримся заранее, хорошо?
– Договорились, – Тамара Николаевна рассмеялась.
Света улыбнулась, кладя трубку. Она подошла к Жене, обняла его сзади, уткнувшись в его тёплую спину.
– Мама звонила? – спросил он, не оборачиваясь.
– Да, – кивнула Света. – Хочет приехать. Но теперь по нашим правилам.
– Хорошо, – он повернулся и поцеловал её в лоб.
Она кивнула, глядя на море через окно. Волны шумели, чайки летали высоко в небе и дом наконец-то дышал их жизнью. Их с Женей. И никто не мог это отнять.
