– Для нас? – Наташа шагнула вперёд, её голос дрожал от гнева. – Или для себя? Чтобы своя родня была рядом, а мы с Лизой просто подвинулись?
– Наташа, не смей! – свекровь повысила голос, но в нём уже не было прежней уверенности. – Я хотела как лучше!
– Как лучше для кого? – Наташа посмотрела на Мишу, ища в его лице поддержку. – Миш, скажи что-нибудь!
Миша встал, его лицо было серьёзным.
– Мам, ты ошиблась, – он говорил тихо, но твёрдо. – Ты не имела права обещать что-то за нас. Это наш дом. Мой и Наташи. И мы будем решать, кто в нём живёт.
Галина Ивановна открыла рот, но не нашла слов. Тётя Света опустилась обратно на диван, её лицо было растерянным. Ваня, наконец-то оторвавшись от телефона, пробормотал:
– Мам, может, мы зря приехали…
Следующие дни были как хождение по тонкому льду. Тётя Света и Ваня всё ещё жили в доме, но атмосфера изменилась. Света больше не переставляла мебель и не лезла в шкафы. Ваня старался не попадаться Наташе на глаза, а Галина Ивановна притихла, избегая острых тем. Но Наташа чувствовала, что это затишье перед бурей.
Она сидела на веранде, укутавшись в плед, и смотрела на свой сад. Розы, которые она так любила, уже отцвели, но их колючие стебли всё ещё напоминали ей о том, как важен этот дом. Её убежище. Её крепость.
Миша вышел к ней, неся две кружки с горячим чаем.
– Наташ, я поговорил с мамой, – сказал он, садясь рядом. – Она призналась, что переборщила. Сказала, что хотела помочь Свете, но не подумала, как это скажется на нас.
– Не подумала? – Наташа горько усмехнулась. – Миш, она всегда так делает. Решает за всех, а потом мы расхлёбываем.
– Я знаю, – он взял её за руку, его пальцы были тёплыми. – Но я ей сказал, что больше такого не будет. И с тётей Светой я тоже поговорил. Они начнут искать квартиру на следующей неделе.
– А прописка? – Наташа посмотрела ему в глаза. – Что с этим?
– Никакой прописки, – твёрдо сказал Миша. – Я ясно дал понять, что это не обсуждается.
Наташа кивнула, но в груди всё ещё ворочалось что-то тяжёлое. Она хотела верить мужу, но слишком хорошо знала Галину Ивановну. Свекровь не из тех, кто легко сдаётся.
Через неделю Наташа заметила, что тётя Света начала собирать вещи. Чемоданы снова появились в прихожей, но теперь они были аккуратно сложены у двери. Ваня, к удивлению Наташи, нашёл подработку в местном кафе и теперь пропадал там до вечера.
– Наташ, мы уезжаем в субботу, – сказала тётя Света за ужином, её голос был тихим, почти виноватым. – Нашли комнату в аренду, недалеко от центра. Спасибо, что приютили.
Наташа посмотрела на неё, пытаясь понять, искренне ли это.
– Не за что, – ответила она, стараясь улыбнуться.
Галина Ивановна сидела молча, её лицо было напряжённым. Наташа заметила, как свекровь избегает её взгляда.
– Мам, ты что-то хотела сказать? – Миша посмотрел на мать, его тон был настороженным.
– Ничего, – буркнула Галина Ивановна. – Просто… я не хотела, чтобы всё так вышло.
Наташа промолчала. Ей хотелось верить, что свекровь действительно сожалеет, но в глубине души она знала: это не конец. Галина Ивановна всегда найдёт способ влезть в их жизнь.
В субботу тётя Света и Ваня уехали. Дом снова стал тихим, только Лиза бегала по комнатам, напевая что-то весёлое. Наташа вернула вазу на журнальный столик, повесила свои шторы, убрала чужие специи из кухни. Её дом возвращался к ней, медленно, но верно.
Вечером она сидела с Мишей на веранде, глядя на звёзды. Лиза уже спала, и в доме царила долгожданная тишина.
– Миш, нам нужно договориться, – Наташа повернулась к мужу, её голос был спокойным, но твёрдым. – Никаких гостей без нашего общего решения. Никогда.
– Согласен, – он кивнул, его рука легла на её плечо. – Я поговорю с мамой ещё раз. Чтобы она поняла.
– Не просто поняла, – Наташа посмотрела ему в глаза. – Чтобы она уважала наши границы. Иначе… иначе я не знаю, как мы будем дальше.
Миша молча кивнул, и Наташа почувствовала, что он наконец-то на её стороне.
Прошёл месяц. Галина Ивановна больше не поднимала тему родственников, хотя Наташа замечала, как свекровь иногда бросает на неё задумчивые взгляды. Тётя Света звонила пару раз, рассказывала, что они с Ваней обживаются в новой квартире. Лиза снова стала смеяться, бегать по дому, а Наташа начала возвращать себе ощущение, что это её пространство.
Но однажды вечером, когда Наташа готовила ужин, Галина Ивановна зашла на кухню.
– Наташ, – начала она, её голос был непривычно мягким. – Я тут подумала… Может, я зря всё это затеяла со Светой.
Наташа замерла, держа в руках нож. Она не ожидала такого.
– Я просто хотела помочь, – продолжила свекровь. – Но, похоже, сделала только хуже.
Наташа медленно положила нож.
– Галина Ивановна, я ценю, что вы это сказали, – она посмотрела на свекровь, стараясь говорить искренне. – Но нам с Мишей важно, чтобы наш дом оставался нашим. Чтобы все решения мы принимали вместе.
Свекровь кивнула, её глаза были влажными.
– Я поняла, – тихо сказала она. – Постараюсь больше не лезть.
Наташа не знала, верить ли этим словам. Но в тот момент она почувствовала, что, возможно, это первый шаг к миру.
Тем же вечером, когда Миша вернулся с работы, Наташа рассказала ему о разговоре.
– Она правда так сказала? – он улыбнулся, его лицо осветилось облегчением. – Может, она всё-таки учится?
– Может, – Наташа пожала плечами, но в её голосе появилась надежда. – Но я всё равно хочу, чтобы мы держали ухо востро.
– Договорились, – Миша обнял её, и Наташа почувствовала, как напряжение последних недель отпускает.
Они сидели на веранде, глядя на звёзды. Дом снова пах их кофе, их розами, их жизнью. Лиза спала в своей комнате, и Наташа знала, что её девочка снова чувствует себя дома.
– Знаешь, – тихо сказала она, – я не против гостей. Но только тех, кого мы сами позовём.
– И только на пару дней, – добавил Миша с улыбкой.
Наташа рассмеялась, и впервые за долгое время её смех был лёгким. Дом был их. И они сделают всё, чтобы он оставался таким.
