– Тяжело? – переспросила она. – Да вроде всё нормально, Катенька. Мы с Виктором стараемся не мешать. Я даже готовлю, чтобы тебя не нагружать.
Катя почувствовала, как внутри всё кипит. Не нагружать? Серьёзно?
– Тамара Николаевна, – сказала она, стараясь говорить медленно и чётко. – Я ценю, что вы хотите помочь. Но когда вы берёте на себя кухню, решаете, что готовить, что мне есть, как мне вести дом… я чувствую себя не хозяйкой, а гостьей в собственной квартире.
Свекровь молчала, глядя на Катю с таким выражением, будто та говорила на иностранном языке.
– Я не хотела тебя обидеть, – наконец сказала она, но в её голосе чувствовалась нотка обиды. – Просто у нас в семье всегда так было. Жена заботится о доме, о муже, о гостях. Я думала, ты тоже так хочешь.
– Я хочу, чтобы мой дом был моим, – тихо, но твёрдо ответила Катя. – Я работаю, как и Игорь. У меня дедлайны, проекты, ответственность. Я не могу бросить всё, чтобы готовить борщи и котлеты каждый раз, когда кто-то приезжает. И мне больно, когда вы намекаете, что я плохая жена, потому что не соответствую вашим ожиданиям.
Тамара Николаевна открыла рот, чтобы возразить, но Катя подняла руку, останавливая её.
– Пожалуйста, дайте мне договорить, – сказала она. – Я стараюсь быть хорошей невесткой. Я правда стараюсь. Но я не могу быть такой, как вы. У меня своя жизнь, свои привычки, свои приоритеты. И мне нужно, чтобы вы это уважали. Как я уважаю вас.
Повисла тишина. Где-то внизу дети кричали, играя в догонялки. Ветер шевелил листья в горшках. Тамара Николаевна смотрела на Катю, и в её глазах было что-то новое – не раздражение, не осуждение, а что-то похожее на растерянность.
– Катя, – наконец сказала она, и её голос был тише, чем обычно. – Я не хотела тебя обидеть. Правда. Я просто… привыкла, что всё делаю по-своему. У нас с Виктором всегда так было. Я думала, что помогаю.
– Я понимаю, – кивнула Катя, чувствуя, как внутри что-то смягчается. – Но помощь – это когда спрашивают, нужна ли она. А не когда решают за другого, что ему нужно.
Тамара Николаевна отвернулась, глядя на двор. Её пальцы нервно теребили край фартука.
– Ты думаешь, я плохая свекровь? – вдруг спросила она, и в её голосе было столько уязвимости, что Катя на секунду растерялась.
– Нет, – честно ответила она. – Я думаю, вы хотите как лучше. Но иногда ваше «лучше» – это не то, что нужно нам с Игорем. Мы другие. И наша семья – другая.
Свекровь молчала, и Катя вдруг поняла, что это первый раз, когда Тамара Николаевна не пытается спорить или доказывать свою правоту. Это был маленький, но важный шаг.
– Я подумаю над твоими словами, – наконец сказала она. – Но, Катя, ты должна понять – я тоже не могу измениться за один день. Я привыкла заботиться о своей семье. Для меня это важно.
– Я понимаю, – кивнула Катя. – Но давайте попробуем найти баланс? Например, если вы хотите готовить, спросите, что я планирую. Или давайте готовить вместе. Это же может быть весело, правда?
Тамара Николаевна посмотрела на неё с лёгкой улыбкой.
– Весело, говоришь? Ну, посмотрим. Я не против попробовать.
Катя улыбнулась в ответ, чувствуя, как напряжение отпускает. Это не было полным примирением, но это был первый честный разговор. И, возможно, начало чего-то нового.
Когда они вернулись на кухню, Игорь и Виктор Павлович уже доедали оладьи. Игорь бросил на Катю вопросительный взгляд, но она лишь слегка кивнула, давая понять, что всё в порядке. Пока.
– Ну что, какие планы на день? – спросил Игорь, явно стараясь сменить тему.
– Я думала, можем сходить в музей, – предложила Катя. – Там сейчас интересная выставка про историю. Думаю, всем будет любопытно.
– Музей? – Тамара Николаевна вскинула брови. – А я думала, мы просто дома посидим, поболтаем. У вас же уютно.
Катя подавила вздох. Конечно, дома. Где Тамара Николаевна снова начнёт хозяйничать и указывать.
– Давайте прогуляемся, – поддержал Игорь. – Давно не были в центре. А вечером можно устроить ещё один семейный ужин. Вместе готовить будем, да, Катя?
Катя кивнула, чувствуя, как внутри теплеет от его поддержки. Может, он всё-таки начинает понимать?
Музей оказался удачной идеей. Они бродили по залам, слушали экскурсовода, фотографировались у старинных экспонатов. Даже Тамара Николаевна оживилась, рассказывая о том, как в молодости ездила в Москву и ходила по этим же улицам. Виктор Павлович, как обычно, больше молчал, но Катя заметила, как он улыбается, глядя на старые фотографии города.
На обратном пути они зашли в кафе, и Катя, к своему удивлению, поймала себя на мысли, что ей почти комфортно. Тамара Николаевна всё ещё отпускала мелкие замечания – например, что кофе в кафе слишком дорогой, – но в её тоне было меньше привычной укоризны.
К вечеру, вернувшись домой, Катя твёрдо решила закрепить успех. Она предложила готовить ужин вместе – все четверо. Это был её план: показать, что они могут быть семьёй, не жертвуя её личным пространством.
– Давайте сделаем пасту с соусом и салат, – предложила она, доставая продукты. – Ничего сложного, но вкусно.
– Паста? – Тамара Николаевна посмотрела на неё с сомнением. – А может, лучше пельмени? У меня дома всегда пельмени к ужину лепили.
Катя глубоко вдохнула. Спокойно, Катя. Спокойно.
– Пельмени – это здорово, – сказала она, улыбаясь. – Но давайте попробуем пасту. Я покажу вам мой любимый рецепт. А вы, если хотите, можете добавить что-то своё.
Тамара Николаевна кивнула, явно не до конца убеждённая, но готовая попробовать. Игорь и Виктор Павлович тоже включились: Игорь нарезал овощи, Виктор Павлович, к удивлению Кати, вызвался натереть сыр.
Кухня наполнилась звуками – шипение масла на сковороде, стук ножа по доске, лёгкий смех Игоря, когда он случайно уронил помидор. Катя поймала себя на том, что улыбается. Впервые за эти дни она чувствовала себя не чужой в собственной кухне.
Но кульминация наступила, когда Тамара Николаевна вдруг сказала:
– Катя, а ты молодец. Соус пахнет вкусно. Я бы, правда, добавила побольше чеснока, но это дело вкуса.
Катя замерла, не веря своим ушам. Это был комплимент? От Тамары Николаевны?
– Спасибо, – ответила она, стараясь не выдать удивления. – А чеснок – это идея. Давайте добавим, если всем нравится.
Игорь улыбнулся, подмигнув ей. Виктор Павлович пробормотал что-то одобрительное. И в этот момент Катя почувствовала, что, возможно, они нащупали что-то важное. Не идеальное, не безупречное, но настоящее.
Ужин прошёл в тёплой атмосфере. Паста удалась, салат был хрустящим. Они говорили о пустяках – о музее, о старых фильмах, о том, как Виктор Павлович в молодости чуть не стал профессиональным шахматистом. Тамара Николаевна даже рассказала смешную историю о том, как однажды перепутала соль с сахаром, готовя торт для дня рождения Игоря.
Но Катя знала, что это только затишье перед бурей. Завтра родители уезжают, и она должна была использовать этот вечер, чтобы закрепить новый порядок. Она не хотела, чтобы их следующий визит снова превратился в испытание.
После ужина, когда Виктор Павлович ушёл смотреть новости, а Игорь мыл посуду, Катя снова отвела Тамару Николаевну на балкон.
– Тамара Николаевна, – начала она, чувствуя, как сердце колотится. – Сегодня было здорово. Мне правда понравилось готовить вместе. И я хочу, чтобы так было всегда, когда вы приезжаете.
Свекровь кивнула, глядя на неё с интересом.
– Я тоже повеселилась, – призналась она. – Ты хорошо готовишь, Катя. Не так, как я, но… вкусно.
Катя улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло.
– Спасибо. Но я хотела сказать… Давайте договоримся, что в следующий раз мы будем планировать всё вместе? Если вы хотите готовить, я только за. Но мне важно, чтобы это было моё пространство тоже. Чтобы я могла решать, что и как делать в своём доме.
Тамара Николаевна долго молчала, глядя на тёмный двор. Катя уже подумала, что перегнула палку, но тут свекровь кивнула.
– Хорошо, – сказала она. – Я постараюсь. Но ты тоже обещай говорить прямо, если что-то не так. Я не всегда понимаю намёки.
– Договорились, – ответила Катя, чувствуя, как с плеч падает огромный груз.
Они вернулись в квартиру, и Катя вдруг поймала себя на мысли, что впервые за эти дни не чувствует себя чужой. Но что-то подсказывало ей, что главный сюрприз ещё впереди. И он ждал её завтра, в день отъезда родителей Игоря…
Утро воскресенья выдалось на удивление тихим. Катя проснулась от звука дождя за окном – мелкого, но настойчивого, барабанящего по подоконнику. Она лежала в постели, прислушиваясь к звукам квартиры. Ни телевизора, ни шипения сковороды, ни голоса Тамары Николаевны, раздающего указания. Только дождь и ровное дыхание Игоря рядом.
– Доброе утро, – прошептал он, открывая глаза и улыбаясь. – Ты как?
