– Людмила Ивановна, – начала она осторожно, – я не против, чтобы вы здесь отдыхали. Просто… я хочу, чтобы это оставалось нашим домом. Где мы решаем, что и как.
Свекровь посмотрела на неё, и в её глазах мелькнуло что-то тёплое.
– Понимаю, – сказала она. – Но ты тоже пойми – я не враг тебе. Я просто… хочу быть частью вашей жизни.
Ксения кивнула, не зная, что ответить. Это был первый настоящий разговор за всё время. Но в глубине души она чувствовала, что это только начало. Что будет дальше? Сможет ли она найти баланс между своими границами и желанием свекрови быть ближе?
К концу недели напряжение достигло пика. Людмила Ивановна, несмотря на разговор, продолжала вмешиваться. Она переставила грядки с клубникой, заявив, что «так лучше растёт». Она настояла на том, чтобы перекрасить перила террасы в «более практичный» цвет. И, наконец, она объявила, что хочет привезти сюда свою старую мебель – «чтобы было уютнее».
Ксения стояла на кухне, глядя на миску с тестом для блинов, и чувствовала, как внутри всё кипит. Это был её дом. Её мечта. А теперь она чувствовала себя гостьей, которой указывают, как жить.
– Илья, – сказала она, когда они остались наедине, – я больше не могу. Она переделывает всё под себя. Это не её дача!
Илья вздохнул, потирая виски.
– Ксюш, я знаю, что она перегибает. Но… она же моя мама.
– А я твоя жена! – Ксения повысила голос, и её глаза заблестели от слёз. – Это наш дом, Илья. Наш. А она делает так, будто мы тут в гостях.
Он посмотрел на неё, и в его взгляде было столько боли, что Ксения осеклась.
– Я поговорю с ней, – тихо сказал он. – Обещаю.
Но в тот вечер разговор не состоялся. Потому что утром следующего дня случилось то, что перевернуло всё с ног на голову. Ксения проснулась от шума – кто-то кричал у озера. Она выбежала на террасу, и её сердце замерло. Людмила Ивановна стояла по пояс в воде, держа в руках старую лодку, которая начала тонуть. С противоположной стороны от лодки барахталась соседская девочка, Лена, которой было всего десять лет.
– Ксюша! – крикнула свекровь. – Помоги!
– Держитесь! – Ксения, не раздумывая, бросилась к озеру, босые ноги скользили по мокрой траве. Сердце колотилось, как барабан, а в голове крутилась одна мысль: «Только бы успеть».
Вода была холодной, несмотря на июльское утро. Ксения влетела в озеро, чувствуя, как ил под ногами засасывает пятки. Лена, соседская девочка, барахталась в нескольких метрах от лодки, её тонкие руки отчаянно били по воде, а глаза были полны ужаса. Людмила Ивановна, пыхтя, толкала девочке лодку, чтобы она могла за нее зацепиться. Но лодка, похоже, зацепилась за что-то на дне.
– Лена, не паникуй! – крикнула Ксения, подплывая к девочке. – Хватайся за меня!
Лена вцепилась в её руку, как утопающий в спасательный круг. Ксения, напрягая все силы, потянула её к мелководью. Девочка кашляла, вода стекала с её светлых волос, но она была цела.
– Всё, всё, ты в порядке, – шептала Ксения, вытаскивая Лену на берег. Она усадила её на траву, обернув своим кардиганом. – Дыши, милая, дыши.
Людмила Ивановна, тяжело дыша, выбралась следом, волоча за собой лодку. Её платье промокло, платок окончательно съехал, но в глазах горела решимость.
– Чуть не утопла, – выдохнула она, глядя на Лену. – Я же говорила, что эту посудину чинить надо!
Ксения посмотрела на свекровь, и что-то внутри неё дрогнуло. Впервые за всё время она увидела в Людмиле Ивановне не только властную женщину, которая переставляет её грядки и критикует её готовку, но и человека, который бросился спасать чужого ребёнка.
– Спасибо, – тихо сказала Ксения. – Если бы вы не заметили её…
– Да что там, – отмахнулась свекровь, но её голос смягчился. – Главное, что всё обошлось.
Илья выбежал на берег через несколько минут, разбуженный криками. Его лицо побледнело, когда он увидел мокрую Ксению, дрожащую Лену и свекровь, которая, сидя на траве, пыталась отжать подол платья.
– Что случилось?! – он подбежал к ним, переводя взгляд с одной на другую.
– Лена на лодке поплыла, – объяснила Ксения, всё ещё обнимая девочку. – Лодка накренилась, и девочка упала в воду. Людмила Ивановна её заметила и… ну, дальше мы вместе.
Илья посмотрел на мать с удивлением.
– Мам, ты как вообще…
– Да что я, по-твоему, старая развалина? – буркнула Людмила Ивановна, но в её голосе не было привычной резкости. – Увидела, как девчонка в лодку лезет, и пошла проверить. Хорошо, что вовремя.
Ксения встретилась взглядом с Ильёй. В его глазах было что-то новое – гордость, смешанная с облегчением. Он подошёл к матери и обнял её, несмотря на её мокрую одежду.
– Ты молодец, мам, – тихо сказал он.
Ксения почувствовала, как в груди разливается тепло. Она всё ещё злилась на свекровь за её попытки переделать дачу, но сейчас это казалось не таким важным.
Через час Лену забрали родители – молодая пара из соседнего дома, которые чуть не плакали от благодарности. Они притащили корзину с домашним вареньем и бутылку вина, рассыпаясь в словах признательности.
– Если бы не вы, – повторяла Ленина мама, Света, сжимая руки Ксении и Людмилы Ивановны. – Я даже думать не хочу, что могло бы быть.
– Да ладно вам, – отмахнулась свекровь, но было видно, что ей приятно. – Главное, следите за своей девчонкой. А лодку вашу лучше прибить к берегу, пока не почините.
Когда соседи ушли, Ксения и Людмила Ивановна остались на террасе. Илья ушёл в дом, чтобы приготовить чай, а они сидели в тишине, глядя на озеро, которое теперь казалось не таким спокойным. Ветер гнал мелкие волны, и где-то вдали кричала чайка.
– Ксюша, – вдруг сказала свекровь, не глядя на неё. – Я, наверное, перегнула палку. С этой дачей.
Ксения замерла, не ожидая такого.
– Я просто… – продолжила Людмила Ивановна, теребя край своего платка. – Хотела, чтобы всё было как у нас в деревне. Чтобы уютно, по-моему. Но это ведь ваш дом.
Ксения молчала, переваривая услышанное. Впервые свекровь признала, что, возможно, была не права. Это было как гром среди ясного неба.
– Я понимаю, – наконец ответила она. – Но, Людмила Ивановна, для меня эта дача – не просто дом. Это место, где я могу быть собой. Где мы с Ильёй можем быть просто… нами.
