— Мне нужно в аптеку успеть, — сказала Елена, глянув на часы. — Не посидите с отцом полчаса? Маша дома, но она уроки делает.
— Конечно, милая, — кивнула София Аркадьевна. — Иди, не беспокойся.
Когда Елена вернулась из аптеки с пакетом лекарств, соседка сидела рядом с отцом и показывала ему старые фотографии.
— У нас с Геной тоже так было, — она погладила руку Михаила Николаевича. — Три года после инсульта восстанавливался. Дома, с моим уходом. Потихоньку разговаривать начал, ходить немного мог.
— Вы правда сами справились? — Елена села рядом, чувствуя, как внутри разливается тепло от этой неожиданной поддержки.
— Одна бы не справилась, конечно, — улыбнулась София Аркадьевна. — Помогали соседи, родственники. Человек — существо социальное, в одиночку такое не потянешь.
Когда соседка ушла, Елена нашла в сумке листок, который ей когда-то дал молодой врач — адрес группы поддержки для родственников постинсультных пациентов. Она задумчиво повертела бумажку в руках. «Может быть, стоит попробовать,» — подумала она.
Вечером, когда она готовила ужин, в кухню вошел Виктор. От него пахло дорогим парфюмом, волосы были свежепострижены.
— Нам нужно поговорить, — он сел за стол, сложив руки перед собой.
— Я слушаю, — она продолжала мешать суп, не оборачиваясь.
— Это не может так продолжаться, Лен. Я больше не могу. Дом превратился в больницу. Вечный запах лекарств, стоны по ночам.
— Я же сплю в комнате с отцом, чтобы тебя не беспокоить, — устало ответила она.
— Дело не только в этом. Маша ходит тихая, как мышь. Ты превратилась в медсестру. О нашей семье все забыли.
Она наконец повернулась, посмотрела ему в глаза.
— Что ты предлагаешь?
— Ты знаешь. Пансионат. Я уже все узнал. Хорошее место, профессиональный уход.
— Нет, — она покачала головой. — Мой отец останется дома. Тем более, эти пансионаты очень дорогие, и неизвестно, как там за ним ухаживать будут. Здесь я вижу его каждый день, знаю, что с ним происходит.
— Тогда выбирай, — его голос стал жестким как никогда. — Либо он, либо я ухожу окончательно из этого мрака. Это не шутка, Лена. Я больше не могу так жить.
Елена почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Она смотрела на мужа, с которым прожила десять лет, и видела чужого человека.
— Ты правда думаешь, что можно заставить мать выбирать между ребенком и беспомощным родителем? — Елена смотрела на него с болью и недоумением.
— Я просто хочу вернуть нашу нормальную жизнь! — он стукнул кулаком по столу. — То, что ты делаешь — это ненормально!
— Уход за родным человеком — ненормально? — её голос стал тихим и твёрдым. — Я думала, что в трудную минуту могу рассчитывать на твою поддержку. Но ты… — она покачала головой. — Если решил уйти — уходи. Я не стану тебя удерживать.
Виктор смотрел на неё несколько секунд, словно не веря, что она отпускает его так легко.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я соберу вещи.
Через час входная дверь хлопнула. Маша нашла маму сидящей в темноте на кухне.
— Папа уехал? — спросила девочка тихо.
— Да, милая. Ему нужно было уехать.
— Нет, — Елена обняла дочь. — Иногда взрослые просто не могут договориться.
Через неделю Вера, подруга Елены, заглянула проведать их.
— Ты даже не представляешь, что я узнала, — сказала она, когда они пили чай. — Не могла тебе не рассказать. Моя коллега отмечала день рождения в «Клеверли», а за соседним столиком Виктор сидел с какой-то блондинкой. И, судя по тому, как она к нему наклонялась, они не рабочий проект обсуждали.
— Как долго? — только и спросила Елена.
— Лиза, которая там официанткой работает, говорит, что они постоянные клиенты. Уже месяца три как захаживают.
