На следующий день Катя появилась, вся такая довольная собой, будто выиграла уже всё. Мы сели в гостиной, где на столе лежал договор — я подсунула ей поддельный, который составила с помощью подруги-юриста. В нём было чётко прописано: я соглашаюсь продать дом, но только после независимой оценки, а деньги делим поровну.
— Это разумно, — кивнула Катя, но я заметила, как её глаза бегали по бумаге. Она хотела всё и сразу, не собиралась вникать в детали.
— Подписывай, — я подтолкнула к ней ручку. — И договоримся: никаких юристов, никаких судов. Просто продаём и делим.
Она подписала, не читая. Я знала, что она не станет вникать — жадность полностью её ослепила. Но в договоре был скрытый пункт: я сохраняла право собственности на дом до момента продажи. И момент продажи выбирала я. Это давало мне время — время, чтобы подготовиться.
В тот же вечер я отправила видео с маминым завещанием адвокату Кати. К видео приложила запись с камеры, где Катя лазает по дому без разрешения. В письме я написала: «Если моя сестра продолжит оспаривать завещание, я опубликую это видео и подам в суд за вторжение в частную собственность».
Тишина длилась три дня. Потом Катя позвонила. В её голосе дрожала злость.,— Ты подставила меня, Лена! — голос Кати дрожал от злости, но в нём слышалась и усталость. — Это низко! Ты просто не имеешь права так поступать.
Я слушала её, чувствуя, как внутри всё сжимается от раздражения. — Низко? — усмехнулась я, не скрывая презрения. — Низко — рыться в маминых вещах, лгать про её завещание, пытаться отобрать у меня последнее, что осталось. Ты даже не подумала, что это может сломать меня.
— Я просто хотела справедливости! — её голос стал тише, но в нём всё равно звучала обида.
— Ты хотела денег, Катя. — Я говорила медленно, чтобы каждое слово ударяло по ней. — Но ты их не получишь. Ни копейки.
Я повесила трубку, не выдержав больше. В ушах ещё звенело от её криков. Адвокат Кати отказался от дела, как только увидел видео. Без юридической поддержки её план рухнул, как карточный домик. Дом остался моим. Я не стала продавать его. Решила отремонтировать. Новый забор, покрашенные стены, цветы в саду — всё это было моим способом сохранить память. Не просто стены, а то, что связывает меня с прошлым.
Катя больше не звонила. Я слышала, что она уехала в Москву, пытаясь «начать заново». Деньги со счёта, тот самый миллион, она потратила быстро — обновила машину, съездила в отпуск в Дубай. Всё это казалось пустым. Я же обрела нечто большее. Не просто дом. Чувство, что я сильнее, чем думала. И сильнее, чем хотела видеть меня Катя.
Каждое утро я пила кофе в саду, слушая, как птицы поют в яблонях. Тишина, только щебет и лёгкий ветер. Это был мой дом. Моя победа. Место, где никто не сможет меня сломать.
