— Мы просто хотим, чтобы Ира устроилась… — попытался вставить Дмитрий, но Наталья перебила:
— Пусть устроится на работу! Не на мою шею!
Скандал произошёл утром. С таким размахом, что бабушка, будь она жива, наверняка сама бы встала из могилы, чтобы разобраться.
Ирина вышла из комнаты в спортивных штанах и с чашкой кофе. В доме, где каждый сантиметр пах бабушкой, где шторы ещё были не отодраны её свекровью, а чайник грел воду для гостей, а не «новой хозяйки».
— Я смотрела квартиры, — бросила Ирина, садясь за кухонный стол, как будто в турбазе. — Можно взять на маму ипотеку, а ты будешь поручителем.
Наталья молча отодвинула стул и встала. Взяла документы с полки, отнесла в комнату. Вернулась с одним только листом.
— Это уведомление. Я подаю на развод. — Что? — Ирина чуть не уронила чашку. — Вы думали, я просто устрою здесь хостел? Вы ошиблись.
Дмитрий подошёл. — Наташа, не горячись, ты же понимаешь, это глупо…
— Глупо? — у неё дрожали руки, но голос был ровным. — Глупо — позволить вам так со мной обращаться. Глупо — верить, что ты, взрослый мужик, когда-нибудь выберешь жену, а не юбку своей мамы.
Из зала, как по команде, вышла Ольга Петровна. Волосы аккуратно собраны, губы поджаты. Она была готова.
— Эта квартира не твоя. Она семейная. Просто тебе повезло. А ты ведёшь себя, как капризная девчонка. — Повезло? — Наталья тихо засмеялась. — Повезло — это когда свекровь в Геленджике. А не в соседней комнате.
Ольга Петровна подошла ближе. Глаза в глаза. — Ты выгнала сына. Тебе это ещё аукнется.
— Он сам ушёл, мама, — вдруг сказал Дмитрий.
Все повернулись к нему. Даже Ирина замерла.
— Я не мальчик. И мне надоело быть между вами. Наташа права. Это её квартира. Это её жизнь. А я — не жилец в ней. Я так и не стал мужем. Только «мамин сынок».
Он взял куртку и вышел.
Через неделю Наталья осталась одна.
Нет, не одна. С собой.
Ирина исчезла с горизонта так же быстро, как и появилась. Ольга Петровна звонила один раз, сдержанно и с ядом: «Ну поздравляю, добилась». После чего трубку положила. Навсегда, надеялась Наталья.
Развод оформили быстро. Всё имущество осталось при ней. Дмитрий, по слухам, поселился у друга. Звонил пару раз, молчал в трубку. Наталья не перезванивала.
Катя, как всегда, пришла с вином.
— Ну что, свободная женщина?
— Впервые в жизни. Не от мужчины, а от манипуляций, — Наталья подняла бокал.
Весной Наталья сняла шторы — бабушкины. Не потому что кто-то заставил, а потому что сама захотела. Купила новые. Жёлтые, как солнце.
На кухне снова закипел чайник. Но теперь он грел воду только для неё. Не для гостей, не для родственников. Для себя.
Иногда быть одной — это не про одиночество. Это про свободу.
