Лена стояла на крыльце, щурясь от июльского солнца, прищепки в зубах, в руке — мокрая простыня, пахнущая мылом и свежей травой. Она ловко цепляла её за верёвку, когда рядом на клумбе раздался голос:
— Лена, ты посмотри, какие у меня розы в этом году! Сама бы не справилась, если б не твоя зола.
Галина Павловна, свекровь Лены, маленькая, энергичная, приседала возле куста, лейка звякала по бетонной дорожке.
Лена улыбнулась краем губ, взглянув на цветы, и только собралась спросить, чем помочь, как дверь в дом скрипнула и на крыльцо вышел Пётр Сергеевич — в распахнутой на животе рубашке, с газетой в руке. Он окинул взглядом двор, шумно выдохнул.
— Лена, есть разговор.
Он говорил так, будто объявлял что-то серьёзное, и Лена внутренне сжалась.
Пётр сложил газету, задержал на ней взгляд, потом перевёл глаза на невестку.
— Вот что… Племянник мой, Игорь, с женой расстался. Всё плохо, скандал жуткий был. Представляешь, застал её с соседом. Даже ругаться не стал — просто собрал свои вещи, дочку забрал и ушёл. Сейчас у него ни жилья, ни плана, куда идти.
Галина Павловна выпрямилась, потёрла руки о фартук, покосилась на Лену:
— Лена, ты не сердись, но парень ведь всегда был спокойный. Никому зла не делает, сейчас переживает сильно.
Лена почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она с силой воткнула прищепку.
— Пусть немного у вас поживёт. Ну сколько надо — не навсегда, свой же человек.
Лена смотрела на бельё, на тени, ползущие по ступеням, будто искала в них ответ.
— Немного — это сколько?
— Ну ты чего, не на годы же. Пока хоть что-то не решит, потом уйдёт. Сама понимаешь, сейчас время такое.
Галина Павловна осторожно добавила:
— Уж не откажем же своему…
В груди у Лены медленно закипала тревога. Она не спорила, только спросила:
— Ну вот как раз поговори с ним вечером, — мягко сказал Пётр, словно закрывая тему. Он повернулся, зашаркал в дом, оставив после себя запах одеколона и тяжёлую паузу.
Вечерняя влага тянулась с огорода, когда Лена нашла мужа на веранде. Сергей сидел, уткнувшись подбородком в ладонь, перелистывал телефон, за его спиной зажигались окна соседей. Лена присела рядом, тронула его за плечо.
— Серёж, поговорить надо. Отец твой просил…
Сергей тут же насторожился:
— Игорь у них с женой разошёлся. Папа сказал — застал её с соседом, не стал выяснять, сразу собрал дочку, ушёл. Сейчас у него вообще некуда. Папа просит, чтобы пожил у нас. Временно.
Сергей выдохнул, сжал губы.
— Я знал, что у них не всё гладко, но чтоб так… Дочка ведь совсем маленькая. Жалко его.
Лена перебила его мягко, но твёрдо:
— Ты вспомни, как мы сюда въезжали. Твой отец тогда сам сказал: «Живите спокойно, дом теперь ваш, дарственная оформлена». А теперь — вот опять.
Сергей сдвинул брови, покрутил в пальцах зажигалку:
— Неудобно отказывать. Я понимаю, что для тебя это не подарок… Но что скажешь?
— Я не хочу превращать дом в общежитие, Серёжа. Мы семьёй едва встали на ноги, дети привыкли, всё у каждого по местам.
— Лена, давай просто немного потерпим. Поможем — и всё. Неужели жалко?
Лена встала, подошла к перилам, всматриваясь в полутьму:
— Не жалко. Просто я устала от чужих условий. Я хочу жить так, как нам удобно, а не как требуют каждый раз.
Сергей потёр шею, встал, обнял Лену сзади:
— Я поговорю с отцом. Но мне трудно сказать ему «нет». Ты же знаешь, какой он…
Лена кивнула, почувствовав, как усталость наваливается тяжелым грузом. Она уже знала: решения давно приняты за неё.
Утро было суматошным. С кухни пахло овсянкой, Полина возилась в прихожей с рюкзаком, Ваня, ещё сонный, тёр глаза на ходу. Лена мыла кружки, когда у ворот зашуршали шаги.
Во дворе стоял Игорь — с виду помятый, глаза красные, за спиной две огромные спортивные сумки, рядом — худенькая девочка лет пяти, кутающаяся в старую кофту.
Игорь неловко улыбнулся:
— Привет, Леночка. Прости, что вот так… Даже не думал, что всё так быстро повернётся. Случилось — сам до сих пор не верю. Не смог больше там оставаться, дочку сразу забрал.
Девочка пряталась за его ногу, Лена присела рядом, протянула руку:
Лена кивнула, кивком пригласила пройти.
— Заходите. Сейчас покажу, где вещи оставить.
Сергей выскочил из дома, помогал тащить матрас, вытирая пот со лба.
— Всё, Игорёк, тут для вас всё есть. Гостевая свободна.
Ваня и Полина осторожно наблюдали из коридора, переглядывались, как на чужаков, которые вдруг стали частью их утренней суеты.
День пролетел в хлопотах. Лена варила суп, гремела посудой, старалась не встречаться глазами с Игорем, который слишком уж быстро устроился за столом, словно вернулся домой после долгой поездки. Марина, стеснительная и молчаливая, всюду ходила за Леной, сжимала куклу в ладонях, прислушивалась к голосам.
Вечером за ужином Игорь старался быть незаметным, подливал чай, убирал за дочкой тарелку, хвалил суп, благодарил за приют. Лена отвечала коротко, без грубости, сдерживая раздражение — она чувствовала усталость, но не позволяла себе спорить или делать замечания при детях.
Ей было важно сохранить спокойствие за общим столом, чтобы не создавать лишней напряжённости для семьи.
