— Полина! Немедленно отойди от Вари! — голос Валерии Алексеевны прозвучал так резко, что Юля вздрогнула на кухне.
Она выглянула в коридор. Свекровь стояла возле детской комнаты, сложив руки на груди. Пятилетняя Полина попятилась от четырехлетней Варвары, испуганно прижимая к себе куклу.
— Я просто хотела поиграть с Варей, — тихо проговорила девочка.
— Варя не хочет с тобой играть, — отрезала Валерия Алексеевна. — Иди к себе.
Юля сжала губы. У них однокомнатная квартира, превращенная в двухкомнатную перегородкой. «К себе» у Полины — это угол за шкафом. А детская — это полноценная комната для Бори и Вари, когда они приезжают на выходные.
— Валерия Алексеевна, дети просто…
— Я знаю, что лучше для моих внуков, — свекровь даже не обернулась. — Варенька, покажи бабушке новое платье, которое я тебе привезла.
Варвара радостно захлопала в ладоши и побежала к большому пакету, который Валерия Алексеевна поставила у двери. Полина так и стояла с куклой, опустив голову.
Это был обычный субботний вечер. Виталик привез детей от Оксаны еще вчера. Боря и Варя ночевали в детской, Полина — на раскладушке в большой комнате. А сегодня утром приехала свекровь. Как всегда, с огромными пакетами. Как всегда, только для своих внуков.
— Мама, иди сюда, — Юля позвала дочку на кухню.
Полина послушно прошла мимо бабушки Леры, которая даже не взглянула на нее. Села на стул, положила куклу на стол.
— Хочешь печенья? — Юля достала пачку.
— Мам, а почему бабушка Лера меня не любит?
Юля замерла. Этот вопрос она боялась услышать уже год. С тех пор как вышла замуж за Виталика.
— Она тебя любит, солнышко. Просто по-своему.
— Нет, мама. Она меня даже не называет внучкой. Боря рассказывал, что бабушка Лера говорит, что я не их родственница.
Юля почувствовала, как внутри все сжимается. Шесть лет. Боре шесть лет, а он уже транслирует то, что слышит от взрослых.
— Послушай, — она присела рядом с дочкой. — Ты для папы Виталика настоящая дочка. Он тебя любит. Я тебя люблю. И этого достаточно.
— Бабушке нужно время. Она привыкнет.
Но Юля сама не верила в свои слова. Полтора года брака — разве этого мало? Сколько еще нужно времени Валерии Алексеевне, чтобы хотя бы здороваться с Полиной?
Из комнаты донесся смех. Варя что-то щебетала, бабушка восхищенно вздыхала. Боря требовал показать ему его подарок.
— Мам, а можно я пойду к бабушке Люде завтра? — Полина подняла глаза. — Она давно звала.
— Конечно, солнышко. Папа Виталик отвезет тебя утром.
Юлина мама Людмила жила в другом районе. Работала кассиром в супермаркете, снимала маленькую квартиру. Полина обожала к ней ездить. Там не было Вари с Борей, не было бабушки Леры. Только любовь и внимание.
— Юля! — позвала Валерия Алексеевна из комнаты. — Иди сюда.
Юля встала. Полина снова опустила голову.
В комнате царил праздник. Варя кружилась в новом розовом платье. Боря примерял кроссовки с мигающими огоньками. На полу лежали коробки с игрушками, книжки, конструктор.
— Посмотри, какая красавица, — Валерия Алексеевна гладила Варю по голове. — Прямо принцесса. А Борька теперь быстрее всех бегать будет в таких кроссовках.
— Очень красиво, — Юля натянуто улыбнулась.
— На балконе. Ему звонили с работы.
— Скажи, пусть придет. Хочу поговорить о важном.
Юля вышла на балкон. Виталик стоял, уткнувшись в телефон.
Он поднял глаза. Крупный мужчина тридцати двух лет, с усталым лицом. Работа прорабом на стройке выматывала. Приходил поздно, уставший, часто молчаливый.
— Не знаю. Сказала, что-то важное.
Виталик вздохнул и пошел в комнату. Юля осталась на балконе. Не хотелось возвращаться туда, где свекровь устроила очередной праздник для своих любимцев.
— Виталик, я приняла решение, — голос Валерии Алексеевны доносился из комнаты. — Я забираю Борю и Варю в свой детский сад.
— Мам, они и так хорошо устроены. Оксана водит их в садик возле ее дома.
— Оксана? — свекровь хмыкнула. — Эта вообще не занимается детьми. Постоянно подсовывает их то тебе, то своей маме. Нет, я хочу, чтобы мои внуки были под моим присмотром. В моем садике лучшие воспитатели, лучшие условия. Я сама буду следить, чтобы они ни в чем не нуждались.
— А как же Оксана? Она согласится?
— Уже согласилась. Я с ней вчера говорила. Она даже обрадовалась — ей не придется каждое утро тащиться в садик. Будет привозить детей ко мне в понедельник, а в пятницу ты забираешь к себе.
Юля вернулась в комнату. Валерия Алексеевна сидела на диване, довольная собой. Боря и Варя разбирали подарки.
— Валерия Алексеевна, а… может, Полину тоже в ваш садик? — Юля сама удивилась своей смелости. — Было бы удобнее. Я бы всех троих привозила и забирала.
Свекровь медленно повернула голову. Глаза холодные.
— Полина в садик ходит?
— Да, в садик номер двенадцать, на Советской.
— Пусть и дальше туда ходит. Зачем ее переводить? Она там освоилась уже.
— Но было бы удобнее…
— Удобнее кому? Тебе? — Валерия Алексеевна выпрямилась. — Юля, давай начистоту. Я заведую детским садом. У меня репутация. Я не могу брать в свою группу каждого ребенка только потому, что кто-то считает это удобным.
— Полина — хороший ребенок, она…
— Полина — не моя внучка, — отрезала свекровь. — И я не обязана устраивать чужих детей в свой садик. У меня очередь на год вперед. Люди по блату просят, а я отказываю. И тут ты со своим… — Она помолчала. — Ты решила своего ребенка на моего сын повесить? Не выйдет!
Она не договорила, но Юля все поняла. «Со своим прицепом». Именно это она хотела сказать.
— Виталик, — Юля повернулась к мужу. — Скажи что-нибудь.
Виталик стоял у окна. Лицо напряженное.
— Мам, Полина тоже моя дочка. Я же ее удочерил.
— Удочерил, — усмехнулась Валерия Алексеевна. — По бумажкам. Но кровь не обманешь. Боря и Варя — мои внуки. Мои! А Полина… пусть ее родная бабушка устраивает, если хочет.
Юля почувствовала, как краснеет лицо. От злости, от обиды, от бессилия.
— Моя мама работает кассиром. Она не может устроить ребенка в хороший садик.
— Значит, оставайтесь в том, где есть. Не понимаю, что ты ко мне пристала. У меня свои обязанности, свои внуки.
— Мам, это некрасиво, — Виталик сделал шаг вперед.
— Некрасиво? — свекровь встала. — Некрасиво, когда на моего сына пытаются повесить чужого ребенка! Некрасиво, когда от меня требуют, чтобы я относилась к этой девочке так же, как к своим кровным внукам! Я имею право любить тех, кого хочу!
В комнате повисла тишина. Боря и Варя замерли, уставившись на взрослых. Из-за двери выглянула Полина. Лицо бледное, глаза широко раскрыты.
Юля проснулась в воскресенье от звонка будильника. Рядом спал Виталик, раскинув руку. Вчерашний скандал закончился тем, что Валерия Алексеевна хлопнула дверью и уехала. Боря и Варя остались ночевать, как и планировалось. Полина заплакала и уснула только к полуночи.
Юля тихо встала, накинула халат и прошла на кухню. Нужно было приготовить завтрак, накормить детей, потом везти Полину к бабушке Люде, как обещала.
За стеной послышалось сопение. Боря проснулся первым, как обычно. Шустрый мальчишка шести лет, вечный двигатель. Юля слышала, как он возится в детской, потом выбегает в коридор.
— Папа Виталик! Вставай! Ты же обещал в парк!
Виталик застонал в спальне. Юля улыбнулась — в выходные он любил поспать подольше, но Боря не давал такой возможности.
— Витек, вставай, сын зовет, — она заглянула в комнату.
Виталик сел, потирая лицо.
— Мам вчера не надо было так говорить.
— Полина все слышала.
Он встал, натянул джинсы и футболку. Вышел к Боре.
— Ну что, чемпион, пошли умываться.
Боря радостно заскакал на одной ножке. Юля вернулась на кухню, достала яйца, хлеб. Варя еще спала — малышка любила поваляться в кровати до последнего.
