— Я устала терпеть. Полина не заслуживает такого отношения.
— Виталик… держится. Скучает по маме, но понимает, что я права.
— Молодец он. Не каждый мужик готов выбрать жену против мамы.
Юля кивнула. Виталик действительно держался. Не пытался звонить свекрови, не уговаривал Юлю помириться. Просто выполнял свою часть — возил детей, общался с ними, старался быть хорошим отцом.
В конце ноября в новом садике готовили осенний утренник. Полине дали роль снежинки. Небольшая роль, всего несколько слов, но настоящая. Девочка радовалась, учила текст, примеряла костюм.
— Мам, ты придешь на утренник? — спросила она за завтраком.
— Конечно. И папа Виталик придет.
Юля замерла. Полина редко спрашивала о свекрови, но иногда вопросы все же возникали.
— Бабушка Лера занята, солнышко.
— Понятно, — Полина кивнула и больше не спрашивала.
Утренник прошел хорошо. Полина выступила, не забыла слова, не растерялась. После праздника Юля и Виталик забрали ее домой. По дороге заехали в кафе, купили мороженое. Полина сияла от счастья.
Вечером Виталику позвонила Валерия Алексеевна. Он вышел на балкон, разговаривал минут пятнадцать. Вернулся с каменным лицом.
— Что она хотела? — спросила Юля.
— Спрашивала, как дела. Говорила, что скучает по внукам.
Юля кивнула. Ничего не изменилось. Валерия Алексеевна так и не собиралась принимать Полину.
— Сказал, что дети в порядке. Что они здоровы и счастливы. Что мы живем нормально.
— Она спросила, не передумала ли ты. Не готова ли помириться.
— Сказал, что ты не передумала. И я тоже.
Юля подошла к мужу, обняла его.
— За то, что ты на моей стороне.
Виталик прижал ее крепче.
— Я на стороне нашей семьи. Всей нашей семьи.
Декабрь пришел с морозами и снегом. Дети радовались, лепили снеговиков, катались с горок. Боря и Варя приезжали каждые выходные, как обычно. Но теперь они оставались у Юли и Виталика, а не уезжали к бабушке.
Оксана, первая жена Виталика, однажды позвонила.
— Виталик, что происходит с твоей мамой? Она звонила мне, жаловалась, что ты на нее обиделся.
— Не обиделся. Просто мы с ней не общаемся сейчас.
— Из-за Полины. Мама не принимает ее.
— Ну… это ее дело, нет?
— Нет. Это задевает Полину. А я не могу допустить, чтобы моя дочь страдала.
— Твоя дочь? — Оксана хмыкнула. — Виталик, Полина не твоя дочь. Ты ее удочерил, но это не делает ее твоей кровью.
— Оксана, не начинай.
— Я просто говорю. Не надо забывать о Боре и Варе ради чужого ребенка.
— Я не забываю! Я люблю всех своих детей одинаково!
— Ладно, — Оксана вздохнула. — Это твои проблемы. Я просто передала, что звонила твоя мама.
Она бросила трубку. Виталик сел на диван, устало потер лицо.
— Все против нас, — тихо сказал он.
— Не все. Света за нас. Моя мама за нас. Дети за нас.
— Твоя мама выбрала сама. Мы предлагали ей другой путь.
Виталик кивнул. Но Юля видела, как ему тяжело. Как он скучает по матери, как хочет, чтобы все вернулось на круги своя. Но возвращаться было некуда. Потому что «круги своя» включали унижение Полины. А этого Юля больше не могла терпеть.
В одну из суббот, когда они с Полиной были дома одни, раздался звонок в дверь. Юля открыла. На пороге стояла Валерия Алексеевна.
— Здравствуй, — холодно сказала свекровь.
— Здравствуйте, — Юля не отступила от двери.
— Хочу увидеть внуков. Боря и Варя здесь?
— Нет. Виталик повез их в парк.
— Валерия Алексеевна, мы договаривались, что вы не приходите.
— Я имею право видеть своих внуков, — свекровь выпрямилась. — Это мои внуки. Мои!
— Но это наш дом. И я не пущу вас, пока вы не измените отношение к Полине.
— Ты решила своего ребенка на моего сына повесить? Не выйдет! — Валерия Алексеевна повысила голос.
Полина выглянула из комнаты. Лицо испуганное.
— Все хорошо, солнышко. Иди в комнату.
Девочка послушно скрылась. Юля повернулась к свекрови.
— Я не уйду! Это мой сын! Мои внуки!
— И моя дочь. Которую вы не считаете человеком.
— Я не говорила, что не считаю!
— Вы говорили хуже. Вы сказали, что она чужая. Что вы не обязаны ее любить. Что я пытаюсь ее на Виталика повесить.
Валерия Алексеевна сжала губы.
— Тогда уходите. И не приходите, пока не научитесь быть человечнее.
— Я требую увидеть Борю и Варю!
— Требуйте у Виталика. Он их папа. Он решает.
Свекровь развернулась и ушла. Юля закрыла дверь, прислонилась к ней. Руки дрожали.
Полина вышла из комнаты.
— Мам, это из-за меня?
Юля присела рядом, обняла дочку.
— Нет, солнышко. Это не из-за тебя. Это из-за взрослых людей, которые не умеют любить правильно.
— А бабушка Лера меня никогда не полюбит?
— Не знаю. Может быть, когда-нибудь. Но это не важно. Потому что тебя любят мама и папа Виталик. И этого достаточно.
Полина кивнула и прижалась ближе.
Вечером Виталику позвонила мать. Кричала в трубку, обвиняла Юлю, требовала приехать с детьми. Виталик слушал молча. Потом спокойно сказал:
— Мам, когда ты будешь готова принять Полину как мою дочь, позвони. А до тех пор нам не о чем говорить.
Юля смотрела на него. Виталик сидел на диване, глядя в пол. Плечи поникли.
— Ты молодец, — тихо сказала она.
— Я не чувствую себя молодцом. Я чувствую себя человеком, который выбирает между мамой и женой.
— Ты выбираешь между справедливостью и несправедливостью.
Виталик поднял глаза.
— А если она никогда не изменится?
— Тогда мы будем жить без нее, — Юля села рядом. — И будем счастливы. Потому что наша семья — это мы. Ты, я, Полина, Боря, Варя. А не твоя мама.
И они так и сидели, в тишине, понимая, что впереди долгий путь без поддержки Валерии Алексеевны. Но с пониманием того, что они сделали правильный выбор.
Наступил Новый год. Юля, Виталик и все трое детей отмечали дома, без Валерии Алексеевны. Полина получила большой набор для рисования — такой, о котором давно мечтала. Боря и Варя тоже были счастливы своим подаркам.
После полуночи, когда дети уснули, Юля и Виталик сидели на кухне. За окном падал снег.
— Мама звонила вчера, — сказал Виталик. — Спрашивала, можно ли приехать сегодня. Хотела увидеть внуков.
— Сказал, что можно. Но только если она готова увидеть всех троих внуков. Включая Полину.
— Она повесила трубку.
Юля вздохнула. Значит, ничего не изменилось. Валерия Алексеевна так и осталась при своем мнении.
— Жалеешь? — спросила она.
— Что выбрал меня против нее.
Виталик повернулся к жене.
— Я не выбирал тебя против нее. Я выбрал справедливость. Я выбрал то, что правильно. Полина — моя дочь. Я ее удочерил не для галочки. Я люблю ее. И не могу допустить, чтобы кто-то, даже моя мама, делал ей больно.
Юля взяла его за руку.
— Не за что. Это моя обязанность. Как отца, как мужа.
Они сидели, держась за руки, глядя в окно. Снег продолжал падать, укрывая город белым покрывалом.
На следующее утро Полина проснулась первой. Прибежала на кухню, радостная.
— Мама, папа, смотрите! Снег! Можно пойти гулять?
— Конечно, — Юля улыбнулась. — Разбуди Борю и Варю, соберемся.
Полина помчалась в детскую. Через минуту оттуда донеслись смех и возня.
Виталик обнял Юлю за плечи.
— Думаешь, все будет хорошо?
— Не знаю. Но мы справимся. Вместе.
И они пошли собирать детей на прогулку — всех троих, без разделения на своих и чужих. Потому что для них все трое были своими. Родными. Любимыми.
А где-то в другом конце города, в своей трехкомнатной квартире, Валерия Алексеевна сидела одна, глядя на фотографии Бори и Вари. Телефон лежал рядом, молчаливый. Она так и не решилась позвонить. Не решилась принять Полину. Не решилась изменить свою правду на справедливость.
И это был ее выбор. Такой же, как у Юли и Виталика был свой.
Два разных пути. Два разных будущего. Одно — с любовью ко всем детям. Другое — с любовью только к избранным.
И каждый нес ответственность за свой выбор.
